— 236 —

ВсЈ ети отличаются безспорно р%ввостью;

на картины, представляемыа денге, наложены слишкомъ HPEia

краски; его взглады страдаютъ односторонностью. Въ дм-

ствительности, даже во прошдаго cTorhTia, право-

защищало не однихъ богатыхъ; защита законовъ и дла

чедойка, неиијющаго ничего, врой своей личности, есть

благо, ноторое стЬитъ полной свободы первобытнаго челов%ка.

Богатства въ ЕврошЬ распредјлены неравномгЬрно; но отсюда

весьма дадено до того, чтобы три четверти еа жителей были

лишены возможности снискивать смотра на

все это, въ Ленге лежить истина: Въ

прошломъ столЖи, до реводшти вса почва биа

сосредоточена въ рукахъ, сравнительно, очень немногихъ вла-

дјдьцевъ и при незначительномъ промышленности,

значительнаа масса дмствительно съ трудомъ до-

бывала себ Строгость завоновъ противь воров-

ства говорить не столько о низвомъ уровнев народной нрав-

ственности, СВОЛЬЕО о неудовдетворитељности экономическаго

быта страны. И дальше самъ Ленге отчасти объяснаеть при-

чины этой неудовлетворительности, разумется, оставаясь въ

то зе время подъ общей почти всјмъ философамъ

XVIII Мка id6e Пхе о возможности возвратить первобытное

cocT0RHie

„ Уничтозая крјпостное cocToaHie, продолжаетъ онъ, не

позаботились о топ, чтобы уничтожить богатство и его вн-

годы, не подумали о топ, чтобы возстановить первобытное

равенство. Если богатые отказались отъ своихъ прерога-

тивъ, то это было только видимымъ образоиъ. Нужно было,

чтобы вещи остались въ томъ же положети; нужно было,

чтобы большая часть дюдей продолжала жить съ

рабочей платы и въ зависимости отъ меньшей части, овла-

дјвшей всјии благами. Такимъ образомъ, рабство увЈвов'Вчено

на земл•Ь только подъ другииъ, болје мягкииъ, именемъ. Оно

украсило себя именемъ прислужничества (domesticit6). Говоря

о прислужничествЈ, а не разумю тьхъ счастливыхъ јнтаевъ,

ноторыхъ лјность побуждаетъ кь добровольному рабству. Го-