136

Это обитель отшельниковъ Кедронскаго потока. Конечно, это

не простая обитель и не обычные отшельники. Мохнатая пива надъ

оврагоиъ и каменная стЬна съ бойницами предсказываютъ наиъ осо-

бенный типъ иноковъ - бойцовъ, у“ющихъ дать отпоръ степному

сарацыну. Но дла поэмы всј эти штрихи положительно не нужны;

въ фабулу они не вносятъ ничего существеннаго; то, что случилось

съ Дамаскиннмъ, не нуждалось въ боевыхъ кедронской

обители.

Держать посты уставы наиъ внять,

Служенья-жъ мы не ввдаемъ иного —

могъ бы сказать любой монахъ изъ любаго монастыря.—Сущность

данной аскетической жизни наиболЈе полно выражена въ настав-

ним 1оанна, суровомъ черноризц'Ь. Кто же онъ, этотъ

инокъ?

Согнувши строгое чио,

Онъ, чуждый Mipy, чуждый братьамъ,

Лежитъ простертъ передъ распятьемъ;

Въ пии сым голова,

И смерть въ сея онъ призываеть,

И шепчетъ мрачныя слова,

И камнемъ въ перси ударяетъ...

Таковъ въ своей кельј этотъ непреклонный блюститель мо-

настырскаго устава. мрачныд слова онъ шепталъ? Отчего

они были мрачнн$ Зач'ђмъ онъ призываетъ не знаеиъ.

Передъ нами экстрактъ изъ идеи монашества,—

умышленно неопред%ленный штрихъ, приложимый ко многииъ ти-

памъ отшельническаго

Съ дерваго взгляда зВсь Н'ђтъ данныхъ для драматическаго

cT0JIEH0B0Hia. 1оаннъ добровольно пришель въ это „безбурное

жилище“ и этимъ изъявилъ свое держать посты по

уставу. Монастырь въ принципгъ не отрицалъ пгЬснопгђньа и, пере-

ходя „тђсннй входъ" въ обитель, новый брать и“лъ встђ

предполагать, что пгЬсенъ и гуслей отъ него не отнимутъ. Им%лъ •же

онъ какое-нибудь ocH0BaHie думать, что обитель — купель 1103HaHia

и колыбель новой жизни. Драматизиъ ВОЗНИЕЪ случайно. Суровый

черноризецъ запретилъ новому• иноку духъ праздности и прелесть