— 132

лишества заслоняетъ собою его коренная правдивость и стой-

кость его вспышки отступаютъ

на второй планъ передъ затаенными общечелоМческими

На немъ не только оправдывается остроум-

ное 3awbIWHie Беранже, утверждавшаго, что

ничто иное, какъ любовь, вошедшая внутрь (ип amour rentrb),

но подтверждается неполнота этого не только

любовь кь одиночной женской личности, но и

лучшимъ народнымъ силамъ, для нихъ свгвтлаго

будущаго залегло въ душв Адьцеста. Въ немъ д'Вйствительно

есть тв задатки, изъ которыхъ въ другой, бод'Ье бдаго-

средВ,' выработался бы талантливый сатирикъ,

публицистъ или ораторъ, двигать массами, дм-

на нихъ не Фейерверкомъ Фразъ, но благород-

ствомъ , Старый газетчикъ недаромъ обмолвился,

назвавъ его проповјдникомъ. Д'Вйствительно, онъ пропо-

вгВдникъ освобождающихъ идей; не худому учидъ онъ и слова

его западали въ душу многимъ содВйствуя

ихъ нравственному Самъ онъ не смогъ вынести

борьбу до . конца, но на его примвръ могли

потомъ опираться сЛдомъ за нимъ люди, одарен-

ные большей и выдержкой.

И теперь, когда, наряду съ этою свмлой ролью его, мы

вспомнимъ, сколько своао, личнаго, внесъ въ этотъ харак-

терь Мольеръ, какъ осложнидъ его грустной

повОтью первой и посдеЬдней неудавшейся его любви, и когда

вспомнимъ вопль съ которымъ Альцестъ исчезаетъ

, — намъ становится вполнтЬ ясно, что хо-

съ глазъ нашихъ

тВлъ сказать Мольеръ своимъ Мизантропомъ.