— 138

для журнала, и употребилъ его только за 0TcyTcTBieMb болве

подходящаго термина. Не .Takie бываютъ отъявденные мизан-

тропы, и массы кь Адьцесту вызвано въ немъ не

гдухимъ чувствомъ ненависти. Но, строго говоря, Альцесть

не совсеьмъ у довлетворяеть и нашего положитедьнаго сатирика,

щегодяющаго степенной разсудитедьностью 1' 8)' Для него

непонятна непосшћдовательность челов'Ька, который, „только

что осыпавъ настоящаго друга тысячью идетъ

вздыхать у ногъ совершенно порочной женщины, несмотря

на то, что онъ вполнгђ знаетъ ее за такое существо, и, по своимъ

долженъ быль бы чувствовать кь ней лишь

ненависть и npearAHieL. Степенному нашему Фламандцу,

который, такъ и кажется, вышелъ изъ рамки какой нибудь

теньеровской картинки, непонятна та трагическая сторона

въ судьбј Альцеста, которая проявляетъ собой великое

мастерство Мольера. Вообще онъ бы хотгВдъ видВть мудраго

мизантропа, всецгЬло преданнаго разуму, и, допуская извгћст-

ное кь образу мыслей его соотечественниковъ,

ратующаго противь различныхъ золь современности.

И, стараясь доказать• это собственнымъ примјромъ, какъ

бы надгЬвая на самого себя маску такого преображеннаго

мизантропа, редакторъ и единственный сотрудникъ этого

оригинальнаго журнала осуществляетъ въ немъ программу

Оятельности„ которая подобала бы дюднмъ въ родгв Аль-

цеста. Въ своихъ статьяхъ и очеркахъ онъ заступается за

свободу соввсти, нападаетъ на недостатки суда,

на современную язву петиметрства (противь котораго такъ

воюеть вся сатира, прошлаго вјка), на притворство въ цер•

ковной и общественной жизни, на литературы, при-

чиняемое плохими стихотворцами. Альцестъ такимъ образомъ

становится тутъ трезвымъ, практическимъ дјятелемъ, граж-

даниномъ двятедьно перевоспитывающагося свободнаго го.

сударства, иногда такимъ же с“дымъ ораторомъ, какимъ

18) Т'ћмъ не менгЬе онъ высоКо ц±нитъ нравственное подоб•

ныхъ для потомства и высказываетъ чтобъ въ вос-

молодежи непрем'ћнно входило знакомство съ

M0Ibepa.—Le misanthrope, 2-е bdition, П vol., р. 386.