— 145 —

ни за что, и потомъ (точно купецъ Островскаго или пом•В-

щикъ стараго времени) хочетъ деньгами заставить его за-

быть обиду. Иной разъ онъ способенъ весь домъ разогнать

, — но уже самый титуль пьесы • зара-

своими выходками

H'be подјйствовадъ на зрителя успокоительно,

— въ концв

концовъ страхъ этотъ уступить мвсто радости, и ворчунь

долженъ оказаться на дрВЛ'Ь благо$тедемъ и Филантропомъ.

Кь этой конечной Ц'Ьли и спЈшитъ 0hcTBie все

болгВе принимая оттЬнокъ чувствительности и торжества

добраго начала; и Ойствитедьно, пьеса оканчивается при

громкихъ виватахъ прямодушному хозяину дома, который

устроилъ влюбленныхъ, спасъ погибавшихъ и т. д.

И такъ, и эта пьеса, какъ бы дегко она ни смотргвлась

на сценј, какъ бы характеръ Жеронта ни быль выпукло

) —является снова пр'Вснымъ

обрисованъ

сильной и глубокой темы; вмеВсто съ

нымъ мы имЈемъ передъ собой невинную ком-

натную которая отлично можетъ обойтись тремя

единствами. Все это—естественныя итальянскихъ

жизненныхъ ycJ0Bii прошлаго в±ка•, задавленная и вдвину-

тая въ тВсныя рамки домашней, кабинетной жизни, обще-

ственная мысль мельчала и безсильна была подняться до

высокаго рМкаго протеста или скорби.

Ея дВятеди возолывали дома цвгЬты невиннаго юмора или

сладостной иди же десятками шли на чужбину, въ

Парижъ, В'ћну, чтобъ тамъ, въ часто двусмысленномъ по-

наемныхъ стихотворцевъ услаждать досуги инозем-

ныхъ дворовъ, часто враждебныхъ Оттого-то насто-

Альцестъ быль имъ не по плечу, и, чтобъ освоиться

съ нимъ, они обезличивали его на свой образецъ, оставляя

за нимъ черты, но лишая его внутренняго огня и

честнаго А между ттВмъ все вокругъ нихъ, ка•

15') Это однако не даетъ намъ права утверждать, вмТстЬ съ Гверцони

(Il teatro italiano nel secolo XYlII, Milano, 1876, 264), что пьеса Гольдони

служить „архи.тппоиъ того, что на школьномъ языкеЬ принято называть

характеровъ“. За Жеронта, остальныя диствую-

дица—условные R0MItqeckie манкены избитаго сорта.

10