СТРАННИК П.

183

плодиться и множиться. Эта-то заввщанная Богомъ потребпость

и составляетъ сущность таинства. Священникъ есть только

свищВтель отъ общпны, а церковпая

„общенародный обычай“, гражданствепность брака,

„чинъ“ его, уже въ „законв писанномъ”, тогда

какъ бракъ положень въ основу „естествепнаго закона", опе-

редившаго каноничест<я нормы. АлексВевъ вполнв ре-

зонно указывалъ на невозможность ссылаться на прим±ры Изъ

предшествующей жизни. „Нужно знать— говорить онъ—что

отцы наши жили далеко отъ Mipa, проходя пустынное и скит-

ское потому и въ бракгЬ не нуждались,—пе гнушаясь

имъ, а не желая смущать мвсто и пустыню превращать въ

MiPb. Мы же посреди Mipa живемъ и во всеВхъ соблазнахъ Mipa

пребываемъ. Послгъдователи Алекс±ева, какъ водится, оказа-

лись радикальн±е своего учителя, и рјшили, что вообще ни-

какого не требуется. Самъ АлексЈъевъ поколебался

зайти такъ далеко, и остановился на полпути. Тогда въ двло

вм±шался новый факторъ беапоповщины—московская Покров-

ская часовня поморскаго толка, сооруженная купца

Монина, по имени котораго и все безпоповцевъ,

емлющихъ бракъ, стало называться монинскимъ.

Основателемъ часовни, а за нею и всего быль нјкто

ВасилТ Емельяновъ, тоже еедосвевецъ,

съ единомышленниками Ковылина изъ-за о цакњ.

По мысли его и Скачкова, въ Москв±, въ пику

бедос±евцамъ, и было учреждено такъ сказать, от-

ВыгорВчья.

— поморскими старцами, Емель-

Но съ своими патронами

яновъ скоро не поладилъ своею проповъдыо о бракв, ниспро-

вергавшею доктрину поморцевъ. Старообрядче-

ство ясно видвло всю тлрВнность буквы закона, но порвать съ

нею все же было выше его силъ. Рухнулъ бы фундамептъ без-

поповщины, чего допустить, конечно, было тоже невозможно.

Всю бракосочетанјя Емельяновъ свелъ кь мо-

лебну Опасителю и БогородищВ. Новаторство Емельянова, его

брака, шло совершенно въ разр±зъ старой безпопов-

щинской всемърно сод±йствовать рода

челов±ческаго, подъ властью антихриста погрязшаго въ сквер-