— 15 —

сдавяно•иловъ, то они много вообще толковали о „русскомъ

просйщенП[”, но въ сущности прогля$ли и Мывалую еще

высоту и громадную трудность этой задачи. Ечто подобное

замжается и въ ихъ кь другимъ „проклятымъ во-

просамъ“, выдвигаемымъ жизнью на первый планъ, именно

кь вопросамъ экономическимъ и въ мсноиъ смы-

этого слова. Наши первые славянофилы, какъ люди не

только просв'ђщенные, но большею частью и вполнђ „обезпе-

ченные' , привыкли смотр%ть на нихъ нђскодько какъ-бы свы-

сок5, чтб называется „по барски“, и потому представляли себ

многое въ довольно-таки туманномъ свЈй. Стараясь опре-

Д'ђлить главную особенность въ Ц'ђломъ складђ русскихъ обще-

ственныхъ они указывали съ одной стороны на за-

падную Европу, гдећ видтли торжество „личнаго начала“ или

крайняго индивидуализма, а съ другой стороны на славянство

съ которымъ соединялось чрезвычайно возвышенное

объ „общинномъ быт?', какъ о коллективномъ, „хоровомъ“ или

„соборномъ“ единствљ всей жизни. Такъ именно изображалъ

джо Константинъ Аксаковъ, это 110HHTie въ основу

своихъ историческихъ Въ большой статыђ „о древ-

немъ быв у Славянъ в0обще и у Русскихъ въ особенности“

томъ 1),

онъ даетъ между прочимъ

основныя „Община, говорить онъ, есть союзъ дю-

дей, отказывающихся отъ своего эгоизма, отъ личности своей

и явдяющихъ общее

Община представляетъ та-

кимъ образомъ нравственный хорь, и какъ въ хор± не теряется

голосъ, но, подчиняясь общему строю, слышится въ

Bcixb и въ не теряется дичность, во,

отквываясь отъ своей исключительности для общаго,

она находить себя въ высшемъ, очищенномъ видј, въ

paBH0MipH0 самоотверженныхъ личностей.“ Этоть идеаль ис-

всецьо переносился на

далекое и даже не особенно далекое прошедшее русской обще-

ственной жизни. Подобнымъ-же образомъ идеализировалась

и славянская „семья“, которая какъ-то удивительно должна

быда гармонировать съ отказомъ отъ всякой „исключительно-