— 15 —
сдавяно•иловъ, то они много вообще толковали о „русскомъ
просйщенП[”, но въ сущности прогля$ли и Мывалую еще
высоту и громадную трудность этой задачи. Ечто подобное
замжается и въ ихъ кь другимъ „проклятымъ во-
просамъ“, выдвигаемымъ жизнью на первый планъ, именно
кь вопросамъ экономическимъ и въ мсноиъ смы-
этого слова. Наши первые славянофилы, какъ люди не
только просв'ђщенные, но большею частью и вполнђ „обезпе-
ченные' , привыкли смотр%ть на нихъ нђскодько какъ-бы свы-
сок5, чтб называется „по барски“, и потому представляли себ
многое въ довольно-таки туманномъ свЈй. Стараясь опре-
Д'ђлить главную особенность въ Ц'ђломъ складђ русскихъ обще-
ственныхъ они указывали съ одной стороны на за-
падную Европу, гдећ видтли торжество „личнаго начала“ или
крайняго индивидуализма, а съ другой стороны на славянство
съ которымъ соединялось чрезвычайно возвышенное
объ „общинномъ быт?', какъ о коллективномъ, „хоровомъ“ или
„соборномъ“ единствљ всей жизни. Такъ именно изображалъ
джо Константинъ Аксаковъ, это 110HHTie въ основу
своихъ историческихъ Въ большой статыђ „о древ-
немъ быв у Славянъ в0обще и у Русскихъ въ особенности“
томъ 1),
онъ даетъ между прочимъ
основныя „Община, говорить онъ, есть союзъ дю-
дей, отказывающихся отъ своего эгоизма, отъ личности своей
и явдяющихъ общее
Община представляетъ та-
кимъ образомъ нравственный хорь, и какъ въ хор± не теряется
голосъ, но, подчиняясь общему строю, слышится въ
Bcixb и въ не теряется дичность, во,
отквываясь отъ своей исключительности для общаго,
она находить себя въ высшемъ, очищенномъ видј, въ
paBH0MipH0 самоотверженныхъ личностей.“ Этоть идеаль ис-
всецьо переносился на
далекое и даже не особенно далекое прошедшее русской обще-
ственной жизни. Подобнымъ-же образомъ идеализировалась
и славянская „семья“, которая какъ-то удивительно должна
быда гармонировать съ отказомъ отъ всякой „исключительно-