— 61 —

испусственное YCIOBie — именно ея не

а скор%е международный характеръ, который всего гдубже

отличаетъ ее отъ западноевропейской и выработался уже пре-

имущественно въ Императорскомъ или Петербургскомъ nepi0l(i

русской Неразрывная политическая связь многихъ

разнородныхъ не только по но и по культур

%общественныхъ элементовъ, при ихъ взаимномъ антагонизиђ,

отчасти даже сепаратизмђ, предполагала незави-

симой отъ общества, единой и сильной власти. Только такая

власть могла искусственно объединять эти элементы, т. е. на-

правлять ихъ дђятедьность кь изв±стнымъ общеполезнымъ

ц%лямъ, особенно-же руководить ими въ общей по необходи-

мости 60Pb6i за съ СОСЈДНИМИ, враждебными

народностями и племенами. Для подобнаго и руко-

водства долгое время требовались усиленныя принудитедьныя

средства, военныя и отрицать это

— значило.

бы лишь напрасно идеализировать днствительность. А дљй-

ствительноспгь была въ по крайней Mipi не хуже, Ч'ђмъ

наприм%ръ въ гдеђ въ прошломъ

в%кђ и практика „полицейскаго государства“ не приведи

даже кь — или во кото.

рой для такого понадобилась цјлая система „адии-

нистративной , съ королевскими и иными деви-

зами въ родф „l'6tat c'est moi”, поив le d61uge“ и проч.

Наша восточная Европа имјда, подобно западной, и свои

эпохи такъ называеиаго просвљшрннаго абсолютизма, эпохи,

особенною продолжительностью и особенно плодо-

творными Общественныя „свер-

ху” начинаются у насъ раньше, а кончаются позже, чђмъ на

Запад±, такъ какъ встрђчаютъ ддя себя 60Jie

почву и производятся въ болЈе широкихъ размђрахъ. Въ смев-

дыхъ вамысдахъ русскихъ государственныхъ дђятелей не было

той узкой буржуазной ограниченности, которою запечатМны

многихъ европейскихъ реформаторовъ, начиная

съ самого Мартина Лютера. Даже Ришельё, закъ