— 61 —
испусственное YCIOBie — именно ея не
а скор%е международный характеръ, который всего гдубже
отличаетъ ее отъ западноевропейской и выработался уже пре-
имущественно въ Императорскомъ или Петербургскомъ nepi0l(i
русской Неразрывная политическая связь многихъ
разнородныхъ не только по но и по культур
%общественныхъ элементовъ, при ихъ взаимномъ антагонизиђ,
отчасти даже сепаратизмђ, предполагала незави-
симой отъ общества, единой и сильной власти. Только такая
власть могла искусственно объединять эти элементы, т. е. на-
правлять ихъ дђятедьность кь изв±стнымъ общеполезнымъ
ц%лямъ, особенно-же руководить ими въ общей по необходи-
мости 60Pb6i за съ СОСЈДНИМИ, враждебными
народностями и племенами. Для подобнаго и руко-
водства долгое время требовались усиленныя принудитедьныя
средства, военныя и отрицать это
— значило.
бы лишь напрасно идеализировать днствительность. А дљй-
ствительноспгь была въ по крайней Mipi не хуже, Ч'ђмъ
наприм%ръ въ гдеђ въ прошломъ
в%кђ и практика „полицейскаго государства“ не приведи
даже кь — или во кото.
рой для такого понадобилась цјлая система „адии-
нистративной , съ королевскими и иными деви-
зами въ родф „l'6tat c'est moi”, поив le d61uge“ и проч.
Наша восточная Европа имјда, подобно западной, и свои
эпохи такъ называеиаго просвљшрннаго абсолютизма, эпохи,
особенною продолжительностью и особенно плодо-
творными Общественныя „свер-
ху” начинаются у насъ раньше, а кончаются позже, чђмъ на
Запад±, такъ какъ встрђчаютъ ддя себя 60Jie
почву и производятся въ болЈе широкихъ размђрахъ. Въ смев-
дыхъ вамысдахъ русскихъ государственныхъ дђятелей не было
той узкой буржуазной ограниченности, которою запечатМны
многихъ европейскихъ реформаторовъ, начиная
съ самого Мартина Лютера. Даже Ришельё, закъ