20

ОТЧЕТЪ О ТРИДЦАТЬ второмъ ПРИСУЖДЕНШ

слав. -де сила толкуетъ: жоиб, инота. Но почему? Потому, что

подобныя слова йками утвердились въ обиход±, какъ ясно изъ

труда Березки. Скажутъ: какая нечисть! Но мы бол%е снисхо-

дительны и не видимъ разницы между Березкою,

Берындою, говорившими: обеидл, моид, и ОФИ-

церомъ, трактующимъ о своей туаюуркљ. Каждая эпоха им±ла

свое

Какъ мирно подъ одною кровлею—нодъ перомъ Березки—

укладывались рядомъ и уживались оба элемента: ученый, цер-

и простой, народный, даже тамъ, они сво-

имъ внутреннимъ диссонансомъ пом•Ьщаться другъ около друга

не могли бы, видно напр. изъ такого прим±ра: при обветшаломъ

аористЬ 1 лица ед. ч. стоить этого лица въ русской

ФОРА, а при народномъ аориста тоже

въ церковно-славянской фор“, и это рядомъ. Такъ: «и рекохъ

га иванъ: азъ вшолъ быль оу...». Эта оригинальная пестрота

стиля, широкая в±ротерпимость, напоминаетъ намъ языкъ Слова

о полку Игорев±, зам#гимъ мимоходомъ.

Всев эти, вкратщЬ отм"енныя, черты языка Пролога 1488 года

переходять въ литературный языкъ сл±дующаго столня, но

еще съ ббльшимъ уклономъ въ сторону меЬстной русской р±чи,

такъ что если прежде языкъ представлял

ФОНЪ, на которомъ пестрымъ букетомъ разбросаны были въ

безнорядкЬ м±стные элементы, то теперь роли М'Ьняются, и уже

народный языкъ является ФОНОМЪ, испещреннымъ то зд%сь, то

тамъ славизмами. Виднымъ представителемъ такого порядка

южнорусскаго литературнаго языка является Литовскйђ Ста-

тутб l)•

1) Прекраснымъ экземпляромъ этой рвдкой книги мы пользовались въ би-

Императорскаго Историческаго Музея въ Москв%, въ

«Старопечатныя книги» Х2 18. Свободнымъ D0Zb30BaHieMb какъ этой

книгой, такъ и другими, мы обязаны радушному этого новаго

книгохранилища, А. В. Станкевичу, за что и приносишь ему нашу живМшую

признательность.