— 52 —

въ обязанность обращать на духъ книги,

принимая за ocH0B8Hie ясный смыслъ Очи, не дозво-

ляя произвольнаго оной въ дурную сторону

(S 6), не хВлая прпвязкп кь словамъ и отдеВдьнымъ

(S 7), отличая бдагонам»енныя

и умозр'ВЕйя отъ дерзкихъ и бупственныхъ мудрованд

различая также ученыя, отъ

популярныхъ (S 8). Цензура должна отличать безвред-

ныя шутки отъ злонамгьренныхъ искаженШ (S 13), не

входя въ разборъ справедливости или неоснователь-

ности частныхъ MHBHiti п писателя, не раз-

суждая о полезности и беаполезности если

оно только не вредно, не исправляя слога и литера-

турныхъ ошибокъ автора (S 15).

Всев эти правила, сравнительно съ уставомъ 1826 г.,

представляютъ но новый уставь страдаль

по-прежнему неопредВленностью въ основныхъ поло-

даваль просторъ для всякихъ

ДальнеВйшая цензурная практика основывалась съ од-

ной стороны на T0JIk0BaHiH cTaTett устава въ неблаго-

для литературы смысл'Ь, съ другоП — на

новыхъ цензурныхъ правилъ, на распо-

опа вполн'В отражала на

себ'В характеръ времени, все усиливавшуюся

Другою характерною чертою въ нашей цензуры

за николаевское время является постоянное вм%ша•

тельство въ цензуру постороннихъ вгВдомствъ, отчасти

прямо въ силу закона, отчасти въ силу господство-

вавшихъ . административныхъ нравовъ. Николаевская

цензура была не самостоятельна, какъ по своему основ-

ному характеру, такъ и по фактическому своему по-

Въ первое время, при кн. Ливена, по-

литературы было значительно легче,

при Шилков% и кн. Голицын'В. Министръ нерВдко

реЬшалъ въ пользу писателей сомнеЬЕйя,

въ цензурномъ онъ заботился, насколько