213

Но часто и мврно онъ въ волокол бьетъ,

И звону внимаетъ народъ,

И молится, полый боазни,

Чтобъ день миновиса безъ казни.

Въ отвМъ висте.шну гудятљ терема...

Звуки такъ пластичны и отчетливы въ гармоти стиха, что мы

почти слышимъ ихъ своими ушами. Мы чувствуемъ, что териа

гудятъ въ отвјть на эти звуки. И все таки этотъ превосходный

звонъ вносить неасность въ наши представлетя.. Не будеиъ за-

бывать, что царь трезвонить поств обЈдни; подъ веселые звуки

трезвона изъ церквей въ праздничныхъ нарадахъ и въ праздничномъ

по улицамъ и переулваиъ Москвы расходатса бого-

модљцы. Но въ стихахъ царь слишкоть уже тяжко и слишвоиъ

лљрно быть въ воловолъ; ЕОЛОЕОЛЪ утратилъ свои обычне звуки;

онъ „заунывно гудитъ и воеть"; въ немъ слншатса нотн суроваго

драматизма; „смирная одежда“ царя, боязнь московскаго народа, на-

пуганнаго это противорјчить обычннмъ впечатд%-

HiHMb трезвона. Такой необычный трезвонь подъ стать ТОДЬЕО такому

необычному звонарю, вакъ царь Иванъ.

Въ воловогь, мирно дремавшш, съ ниета таживя бомба

Грянула. Съ тресвомъ вругомъ отъ неа раздетВлись

Онъ-же вздрогнулъ—и въ народу Moryqie мЫные звуки

Вдиь потекли, негодуя, гудя и на бой созываа.

Едко приходитса колоколу издавать подобные звуки; рвдво. биба

замјняеть волокольный азыкъ. Дла насъ новы эти мјдше звуки

изъ того колокола, комбинакји звона котораго напь извЈстны.

Мн съ любопытствомъ прислушиваемся кь неслыханному звуку, во-

торый гудитъ въ воздухј свободно и Р'Ьзко, не подавленный при-

вычшии и почти будничными звона.

Въ „КОДОЕОЉЧИЕИ оид Кодоволв и гусли даютъ

акомпанментъ npieMY „свждаго посольства въ престольномъ гра-

де; это звонъ свђтскаго торжества, непривычный дла большинства

колоколенъ. Все это исключительные, незаурядные звуки и ийютъ

свое значете сами по себј, внђ бытоваго и воин-

Tapia. Для того, чтобы внђшнее внечатлјте не утратило всей при-

сущей ему красоты, поэтъ старается изолировать его отъ всјхъ

давно сложившихся чувствъ и