227

Многихъ•ли отрезвилъ и разговоръ двухъ ладь „Порой весе-

лой мая“? отреклись отъ xzeyeHia прозы и вернулись

кь единоспасающей догмгђ послј этого удивительнаго дис-

дута? величины въ этой сатир•Ь распадаются на две

%0'reropiH•, съ одной цвжущШ садъ, кусты медв•Ь-

зины, рокотъ содовьиннй и роща; съ другой— рЈпа, индјйки, zap-

вое и стадо свиней. Конечно, все хорошо на своемъ Мстј — рјпа

въ огородј, а л%по въ саду цвжочномъ. Выводъ тавъ глубоко

справедливъ и тавъ удивительно прость, что ничего не тераеть и

въ прозаическомъ И кто-хе осмлитса возражать про-

тивъ этой непререкаемой мудростия Конечно, только

анархнсты и демагоги. Везспорно, что въ основј сатиры лежить

защита эстетики. Правда, поеть защщаетъ въ ней тольКо самые

элементарные виды прекраснаго, но защища.етъ го-

рачо, что смшиваетъ право понимать красоту съ правомъ соб-

ственности, переходить въ коиун%, въ инженерамъ и въ земству.

„Шутовъ , эти феноменально-прозаичнн; трудно

и поить, зачПъ поэтъ тратить на нихъ свое поэтическое негодо-

B8Hie, свои сарпин и арабески, воторнн украшена

сатира,

Но шутливый тонь сатиры, можетъ быть, смснялъ мысль поэта,

не даваль его идеалаиъ простора и преувеличивалъ прозаизмъ про-

тивннковъ? „Противь течетя"— его боевой кличь,

вполнј серьезное, чуждое сатирической утрировки. Присмотрииса

поближе въ этому произведетю.

Други, вы слышите-љ крио оиушитаиный?

Сдайтесь, пввцы и художники. Кстати-ди

Вымыслы ваши въ нашь положитељный?

Мно-ли васъ мается, мечтатели?

Сдайтеся натиску новаго времени!

MiPb отрезвился, прошли увлечета...

Какой мрачный трагизмъ! Какъ кровожадны эти поадоносные

вожди подоительнаго вЈЕ.а! „Сдайтесь“, „много-ли васъд ... Да, вто

безпощаднаа борьба, борьба на жизнь и на смерть, изъ-за выиысловъ.

И вполнј понятенъ и отчаянный призывъ и паничес$й ужасъ поэта.

Во има чего-же зоветъ онъ на бой своихъ единомышленнввовъ?