146

Е. В. АНИЧКОВЪ.

наго творчества соствшяетъ гибкость и подвижноељ его проп-

П'Ьсня можетъ свободно претворяться въ какой-нибудь

мотивъ изъ другого смежнаго; она можеть по прооволу своего

стоустнаго творца то порывать, то возстановлять свою связь съ

какимъ-нвбудь обрядовымъ rHcTBieMb и устойчивымъ пЬсен-

вымъ типомъ. И сколько“ самыхъ причуџивыхъ ея образовъ,

самыхъ замысловатыхъ мн'ь еще от-

нести на счетъ чисто обрядового Какъ часто обрядъ

либо та или иная бытовая черта окажутся совершенно очевид-

вой разгадкой запутанной птсенной символики! Обрядовое дн-

CTBie есть та пнва, на которой естественно нанизываются разно-

цв•Ьтные узоры народной оно представляется мн•Ь ко-

ренной основой, на которой зиждется народное поэтическое твор-

чество.

Однако лобовные мотивы въ общей тем'Ь о борьб•Ь хоровод-

наго веселья съ его противниками самой связью съ этой темой

оказываются ск#е плясовой чВъ дм-

ститељвыхъ отношео•, ва нихъ очевидно нельзя ссьиаться,

какъ на показателей напряженности въ пору хороводнаго сезона

дюбовной Ди этого наиъ обратиться уже кь

MaTepiuy совершенно иного характера.

п.

BeceHHii призывъ кь мобви или любовнаго

потому что появились первые признаки весенвяго

природы, есть одна изъ излюбленныхъ темь тЬхъ

«весеннихъ зап±вовъ» въ средне-в%ковой дирик±, о которыхъ

бьиа уже ртчь въ предшествующей глав%.

Мы видЬи, что этоть запТвъ, особенно въ томъ

вид%, какъ имъ пользовался миннезингеръ Нитгарть, доменъ

быть признань народной весенней обрядности и ва-