шена. XVIl в%къ быль льстивъ, но онъ и въ самой лести

сохранялъ изв%стную м%ру благопристойности, но XVIII въкъ

льстилъ и осмЪивалъ; эпикурейская

Вольтера сдвлалась верхомъ совершенства для людей по-

верхностныхъ. Безнравственность XVIIl въка есть пятно,

котораго не въ смыть чудеса его краснор%-

и генћальности. тогда стремился кь

тому, чтобы, заглушая голосъ сов%сти, открыть для игры

страстей свободное, неограниченное поле. Хотя реформа-

торы древности: Сократъ, Платонъ, Цицеронъ, Сенека

пресл%довали предразсудки и суев%рћ своего народа съ

большею пощадою, однако мы не находимъ, чтобы свободу

духа они употребляли на узь нравственности.

Въ XVIIl же вък% зараза умственнаго проникла

даже въ души самыхъ строгихъ писателей. О слов% „до-

бродвтель” XVIII ввкъ не им%лъ У Вольтера „до-

брод%тель” является искусствомъ сд%лать жизнь по воз-

можности и украсить лоскомъ изящ- .

ности. У писателей второго и третьяго ранга и въ syste-

те de [а nature доброд%тель и порокъ были см%шаны. Кон-

дильякъ эмпиризмъ Локка превратилъ въ сенсуа-

лизмъ и атеизмы Руссо въ своихъ разлилъ

ядъ чувственныхъ и основалъ систему лож-

ной Энциклопедисты располагали кь чувствен-

ности. Отсюда, появилось божество—разумъ и стали при-

носить жертвы свободы равенству и природ%. Положимъ

современный не пропов%дуетъ прямо без-

нравственности, разврата, подобно XVIlI ввка,

но результатъ его все тотъ же. Что разум%ютъ современ-

ные подъ свободою? не что иное, какъ бсво-

божденЈе отъ вс%хъ узь и которыми связы-

ваются страсти. Обращаясь кь настоящему фемени,

нельзя не зам%тить небывалаго. мысли въ на-

иемъ обществ%. По вызову жизни, она занялась p%111eHieMb

множества вопросовъ, для своего открыла себ

%новые органы и для своей стойкости пришла кь сознанћю

необходимости общихъ началь —необходимости