— 77 —

Народни чистота• одного и ученое богатство другого были въ

противоположности, во не боне кавъ азыкъ людей простыхъ

и дюдей образованныхъ. Д'Ьйствительное 0TxixeHie языка внить

отъ языка народа начиось уве съ того времени, когда въ го-

ворв народа боне и бойе стали ветшать формы, когда

азывъ народа стыъ ртшительно превращатьса въ стро% своемъ.

Язывъ въ народђ изйналса и весь на всемъ своемъ простран-

ст), и по разнымъ итстностамъ, развиваась на говоры и на-

а въ книгахъ вольно и невольно утраивали азывъ

неизмТаный азывъ Ары и Церкви. по книж-

ному, хотя и позволив себ'Ь вводить въ него слова изъ азыва

народнаго, но харатеръ его строя, Y110Tpe6xeEia зву-

ковъ, остолпи почти совершенно неприкосновенныцъ, нару-

шии его ТШЬЕО нечаянно, случайно, по безотчетвой забывчи-

вости. Его чистоту берегло боне духовенство, потому что

имЬо болђе нужды звать его кввъ азывъ вгЬры; его чистоту

нарушыи боне люди cANkie, мен%е въ нему

но и они нарушали ее не по вой, чтили его вакъ азыкъ й-

ры, какь азыкъ высшей оттђндди имъ свой

живой народный азыкь не только на письй, но и въ изуст-

вомъ разговор%, и вмтст% боялись омнками вародваго азыва

портить азыкъ книги — ттиъ бойе, ч%мъ важйе был пред-

меть, о вотороиъ писаки, чтиъ нужнђе кадыось поддержать

важность Р'Ьчи. Прочное начыо книжнаго азыва

Русскаго, отхььваго отъ азыва, воторыиъ говорил народъ,

пшожено было въ XIII—XIV вЫ, тогда же вакъ народный

Pycckii азывъ подвергса рђшитедьному древваго

своего строа. До XIII Ака азыкъ собственно книжный—азыкъ

проивведетй духоввыхъ, авыкъ Атописей и азыкъ администра-

быль одинъ и тоть же, до того, что и слово Луки Жидаты,

и Wapi0Ha, и Русскую Правду, и Духовную Моно-

маха, и Слово Заточника, и Сдово о полку Игоревомъ,

и Грамоту Мстислава нђкоторые позволяли себ% считать напи-

санными одинаково на нар'Ь'йи не Русскоиъ, а Старославан-

свомъ. Еси бы адыгь народный въ то врема, когда были па-