— 81 —

русскомъ. Поб%ды народнаго языка надъ ненародною частью

книжнаго были и есть тяжейе, что имъ мтшио и мЬ-

шаеть B.zi8Hie азывовъ западной Европы: в“стђ съ образо-

ванностью западно-Европейсвой переходил въ азывъ нашихъ

высшихъ влассовъ и книгъ слова и обороты нужные и

не нужные, и затруднали его c6nzeHie съ азывомъ народ-

вымъ. Эта отд%льность азыва книжнаго отъ народнаго ири

и pacnpocTpaHeHiH письменности и любви въ

gaHaTi8M'b литературнымъ пробудила охоту кь попыткамъ упо-

треблать въ внигахъ ашкъ чисто народный. Явились и продол-

жають авдатьса въ развыхъ врвяхъ писатели, воторые

стараютса выражаться совершенно такъ, какь говорить про—

стой народъ; но ихъ на книжный Я8ЫЕЪ произвели до

сихъ порь не столько, вавъ бы можно было ожидать,

по крайней потому что ихъ самихъ было мио. Въ схЬд-

CTBie ихъ BZiaHia вошо въ книжный языкъ нтсвољво словъ,

большею частью техничесвихъ, и Н'Ьсвољво поговорочныхъ вы-

— не боне. Сида старыхъ книжныхъ до

сихъ порь ТВЕЪ сильна, что даже писатели, упо-•

требить чисто народный азывъ, не могли и не могутъ оста-

ватьса въ врущ ими џа себд назначенномъ, и чуть только

перестають говорить по-мужицки, какъ нечванво, противь во-

ли мђшають въ свой азыкъ разныя мелочи изъ языка книж-

наго. Такииъ образомъ новый книжнаго Рус-

скаго языка, представляя радъ побђдъ народности живой надъ

Вмъ, что уже отжило, диет еще не окончить своего цикла.

ЦВль впереди, —

и видна, и далека.

И точно ли то цЬь, что ею кажется? То, что ею кажетса,

не восвенное ли только ея 0TpazeHie?.. По крайней М'ЬР'Ь,

сонйваться можно въ томъ, что весь ходь поб%дъ народнаго

языка надъ письменнымъ должевъ состоять только въ отвер-

словъ и грамматическихъ формъ, отвергнутыхъ народомъ,

иди ему неизйстныхъ. YkB8aHie однихъ только о

словахъ и формахъ не можеть наполнить всю исто1йю шись-

меннаго азыка въ его съ народнымъ. Она не мо-

6