— 81 —
русскомъ. Поб%ды народнаго языка надъ ненародною частью
книжнаго были и есть тяжейе, что имъ мтшио и мЬ-
шаеть B.zi8Hie азывовъ западной Европы: в“стђ съ образо-
ванностью западно-Европейсвой переходил въ азывъ нашихъ
высшихъ влассовъ и книгъ слова и обороты нужные и
не нужные, и затруднали его c6nzeHie съ азывомъ народ-
вымъ. Эта отд%льность азыва книжнаго отъ народнаго ири
и pacnpocTpaHeHiH письменности и любви въ
gaHaTi8M'b литературнымъ пробудила охоту кь попыткамъ упо-
треблать въ внигахъ ашкъ чисто народный. Явились и продол-
жають авдатьса въ развыхъ врвяхъ писатели, воторые
стараютса выражаться совершенно такъ, какь говорить про—
стой народъ; но ихъ на книжный Я8ЫЕЪ произвели до
сихъ порь не столько, вавъ бы можно было ожидать,
по крайней потому что ихъ самихъ было мио. Въ схЬд-
CTBie ихъ BZiaHia вошо въ книжный языкъ нтсвољво словъ,
большею частью техничесвихъ, и Н'Ьсвољво поговорочныхъ вы-
— не боне. Сида старыхъ книжныхъ до
сихъ порь ТВЕЪ сильна, что даже писатели, упо-•
требить чисто народный азывъ, не могли и не могутъ оста-
ватьса въ врущ ими џа себд назначенномъ, и чуть только
перестають говорить по-мужицки, какъ нечванво, противь во-
ли мђшають въ свой азыкъ разныя мелочи изъ языка книж-
наго. Такииъ образомъ новый книжнаго Рус-
скаго языка, представляя радъ побђдъ народности живой надъ
Вмъ, что уже отжило, диет еще не окончить своего цикла.
ЦВль впереди, —
и видна, и далека.
И точно ли то цЬь, что ею кажется? То, что ею кажетса,
не восвенное ли только ея 0TpazeHie?.. По крайней М'ЬР'Ь,
сонйваться можно въ томъ, что весь ходь поб%дъ народнаго
языка надъ письменнымъ должевъ состоять только въ отвер-
словъ и грамматическихъ формъ, отвергнутыхъ народомъ,
иди ему неизйстныхъ. YkB8aHie однихъ только о
словахъ и формахъ не можеть наполнить всю исто1йю шись-
меннаго азыка въ его съ народнымъ. Она не мо-
6