ФЛАВИЦКIЙ. ПОСЛ%ДН'Е АКАДЕМИКИ.

81

Въ 60-хъ годахъ выдвинула Флавицкаго—другая надежда ея, талант-

ливый Чивилевъ, умерь еще во время завоевалъ все-

и даже Стасова, не столько, впрочемъ, своими пестрыми „Муче-

никами• (время безумно-жести кулирующихъ картинъ прошло и сама Помпея“

въ 60-хъ годахъ не вызвала бы прежняго фурора). сколько знаменитой „Княжной

Таракановой • , усп%ху которой, быть-можеть, много способствовало и то, что

эпизодъ быль представлень происходящимъ въ интересовавшей вс•кхъ тогда Петро-

павловской крЬпости, и что изображена была жертва деспотическаго неправо-

Впрочемъ, въ этой хорошо рисованной и очень порядочно написанной

картин% есть нЫто, д%йствительно, трогательное, не смотря на анекдотическую

тему и мелодраматизмъ

Наконецъ въ 70-хъ годахъ вдругъ снова — на сей разъ р%ши-

тельно—воскресла, (и произошло это опять-таки параллельно ея на

Запад% Жеромовъ, Пилоти и Тадемъ), в%роятно, того, что

никогда еще ей такъ не угрожала гибель со стороны живого искусства,

какъ именно въ ТА дни. отд%льныхъ личностей, какъ Бруни, князь Га-

гаринъ и а также общественная противь того, о чемъ

плакальщики твердили безъ умолку, породили ц%лую фалангу

новыхъ академическихъ художниковъ. искусства въ обществ

%и среди самихъ художниковъ тогда еще не дозр%ло до того, чтобы вид%ть

художественные пути гражданскимъ идеямъ на почв% реализма

или вн•Ь академическихъ каноновъ. Кто не хот%лъ идти за Чернышевскимъ—

шель фатально за Брюлловымъ, кто быль недоволенъ noHYkaHieMb Стасова кь

лагпямъ—старался влюбиться въ драпировки и гипсы, наконецъ, кто жаждалъ

высокаго искусства—воображалъ, что громадныхъ полотенъ съ историче-

скими сюжетами оно немыслимо.

Въ творчеств% этихъ посл%днихъ своихъ представителей академическое

искусство сд%лало 6011buJie усп%хи въ смысјњ техники, красокъ. знанЈя правды,

и даже въ научномъ отношен1и. Эти художники не могли не воспользоваться

т±мъ, что творилось рядомъ въ реалистическомъ и нац\оналистическомъ лагеряхъ

и, какъ болонцы, они впитали въ себя все это, выработанное даже вра-

гами и сд%лали изъ всего этого опасное въ борья съ ними. Брюлловцы

40-хъ, 50-хъ и 60-хъ годовы Моллеръ, Танковъ и не далеко ушли отъ

самого Брюллова въ смысл% красокъ, драмы и археологической стороны

д%ла; новые Брюлловцы 70-хъ годовы Пол%новъ. К.

остроумно высмотр•Ьли все, что было сд•ьлано на Запад%, вплоть до импрес-

и у и Шварцемъ, претворили это въ себ% въ

н%что ботње и ласкающее для толпы и великол%пно этимъ

воспользовались (точь-въ-точь какъ Деларошъ и Деларошъ Брюлловъ—

романтизмомъ и первыми реализма), для своего наряднаго и лживаго

творчества.

Изъ этихъ трехъ посл%днихъ и главныхъ эпигоновъ Брюллова Семирад-

заслуживаетъ особеннаго вниманјя, какъ художникъ большаго таланта,

по чисто-живописнымъ способностямъ. немногихъ равныхъ себ% не

только среди единомышленниковъ, но и среди людей, отдавшихся бол%е заду-

шевнымъ и искреннимъ задачамъ. безспорно оказалъ значи-

тельное на русское искусство, но не только вредное т%мъ. что онъ

еще разъ оживилъ раздавленный было 60.хъ годовъ академизмъ,

погнаться за такимъ ничтожествомъ, какимъ представлялся у насъ вс%мъ глава н•Ьмецкихъ

пуристовъ.

6