155

какой-то слабый свТтъ и нашей ежедневной жиз-

ни, — безъ этого невозможно существовать,

— но онъ

мерцаетъ самъ собою, не мы активно блюдемъ его,

и все въ насъ случайно. Сљ каждымъ поколтнјемъ

чувственная личность русскаго интеллигента измтЬня-

лась, съ элементарной силою пробивались въ ней новыя

он±, конечно, устремлялись въ жизнь

и утверждались весьма энергично, но сознанје считало

унизительнымъ для себя присматриваться кь нимъ, и

вея эта работа истинно-творческаго, органичеекаго об-

новленЈя жизни совершалась чисто с.тихјйно, внев кон-

троля которое только заднимъ числомъ кое-

какъ регистрировало ея результаты. И оттого

было все, что случилось, а елучијось то, что жизнь

русскаго интеллигента-—личная, ct'MeiiHa$T, обществен-

ная — безобразна и непослйздовательна, а сознанЈе ли-

шено существенности п силы.

ххтх.

Въ сложности человтческаго духа

нттъ ничего раздтльнаго, нТтъ никакихъ механиче-

скихъ переходовъ отъ низшихъ кь высшимљ,

отъ кь желанЈю, отъ чувственнаго воепјя-

кь отвлеченной мысли, но все въ немъ слитно и

Ц'ђльно. И все-таки непосредственнымъ внутреннпмъ

опытомъ мы констатируемъ въ ссбТ различныя сферы

духа и постигаемъ характеръ ихъ особенности. Это

касается прежде всего природы нашего логическаго

Два общихъ закона могутъ быть установлены съ оче-

видностью, вопреки историческаго матерјализма.

Первый — тотљ, что характер )Џжятельности н;инего

(т.-е. ея ритмъ, напряженЈе и окраска) всецј;ло