91

дивымъ отреченЈе отъ ума въ томъ видь въ какомъ оно

въ нихъ совершалось, представлялось нужнымъ и д%йстви-

тельнымъ для если въ этомъ ув%ряла ихъ сов%сть,

уб%ждалъ разумы подтверждала в%ра, то ужели они не

им%ли права р%шиться на это средство для и

теряетъ ли это средство свою важность отъ того, что не

запов%дуется въ такомъ именно вид% священнымъ

Правда, съ перваго взгляда такое отъ ума

представляется даже и вовсе несовм%стимымъ съ природою

челов%ка; ОТР%ШИТЬ себя отъ обязанностей ума, на кото-

рыхъ держится весь порядокъ челов±ческой жизни на земл±,

значить — быть челов%ку не челов%комъ, по крайней мВр±

не такимъ, какимъ онъ долженъ быть въ этомъ Mip%, въ

настоящемъ состоянЈи. Но если глубже всмотр%ться въ

наше существо, то ocH0BaHie для „ юродства ” можно найти

въ самой лучшей и высшей части его, въ которой одной

сохранились остатки величјя нашей природы, въ которой

одной лежать с%мена высокаго ея назначенјя. Въ самомъ

ужели духъ нашъ, назначенный для жизни высшей

и безсмертной, долженъ быть въ рабскомъ подчиненП-•1

только тому порядку, какой существуетъ на земл%? ужели

онъ для в%чнаго не свободенъ отказаться отъ подчинен-

ности тому, что носить на себ% печать только временнаго

и случайнаго? н%тъ! назначекме духа нашего выше. И если

онъ несетъ бремя подчиненности порядку мфа чувствен-

наго, то единственно потому, что его силы еще не вполн

%раскрыты, потребности не пробуждены, что онъ еще не

вполут% возвысился надъ временнымъ, скоропреходящимъ.

Если перем%нить это, не вполн% сродное ему, cocT05iHie

на бол%е сродное, на то, въ какомъ ему приличн%е быть,

которое ближе кь его то челов%къ во многихъ

явится другимъ. Это состоянје челов%ка, оче-

видно, будетъ естественное, ему сродное; но если посмо-

тр%ть на этого челов%ка въ различныхъ его

кь Mipy, то въ немъ легко можно зам±тить черты юроди-

ваго. По мвр% того, какъ силы духа развиваются и усо-

вершаются, челов%къ не можетъ не отр%шаться отъ види-