могутъ болЊе отступиться. Точно такъ же, какъ и Боденъ,

Гоббсъ, во имя единства и неограниченности власти, от-

вергаеть см±шанныя формы не подозр%вая той

простой истины, что суверенитетъ можетъ принадлежать

не только одному лицу или но и совокупно-

сти нЊсколькихъ. У писателей этого всегда

можно зажить склонность кь неограниченной M0HapxiI•I,

всего полн±е • воплощающей принципъ единства. Борьба

непостоянство толпы, демагоговъ, д%йству-

ющихъ на страсти людей, — таковы, Во Гоббса,

невыгоды народнаго Сама свобода частныхъ

лицъ болЊе уважается въ а го-

раздо постановляются въ :небольшихъ

ч±мъ въ значительныхъ.

Принц•ипъ единства заставляетъ, наконецъ, Гоббса утвер-

ждать, что въ государь есть самъ народъ, ибо

онъ именно воплощаетъ въ себ± государственное единство;

подданные же, въ противоположность ему, не бол4е, какъ

c06paHie отд±льныхъ лицъ. ЈЫопытно указать, что удру-

того, сроднаго Гоббсу по философа, Спи-

новы, встр±чается совершенно аналогическое

«Царь— это само государство» («Rex est ipsa• cititas»). Не-

вольно вспоминается въ данномъ случаЊ и другая фраза,

принадлежащая одному изъ монарховъ, Людовику XIV:

«Государство—њэто я» («L'dtat c'est moi»). Когда принципъ

государственнаго единства водворился на whcT0 феодаль-

ной раздробленности, и въ и на практик± одина-

ково сознавали, что вся совокупность государственныхъ

воплощается лицЊ сувережнаго носителя

власти, который представляетъ собою живую Йерсонифи-

государственной воли. Вотъ почему Людовикъ XIV

чувствовалъ себя государствомъ, а философы, какъ Го%съ

и Спиноза, совершенно независимо отъ французской дм-

ствитедьности повторяли его въ своихъ поли-

тическихъ трактатахъ.

Чтобы не упустить, однако, изъ виду того пункта, кото-

рый мы поставили своею цЊлью разъяснить, мы должны

зам±тить, что для Гоббса, при всЊхъ его кь