— 30 —

нимъ ту же участь, Максимъ сравниваетъ погибшихъ съ древними

защитниками благочестйя. Но опасаясь въ кь

латинской В'Ьр•Ь, считавшейся на Руси и „проклятой“, и „поганой“ ,

юнь осторожно прибавляетъ: „все это я пишу не для того, чтобы

показать, что латинская в±ра чиста, совершенна, но чтобы пока-

зать православнымъ, что и у не правомудренныхъ латинянъ есть

забота и евангельскихъ спасительныхъ запов±дей и рев-

ность за в±ру, хотя и не по совершенному разуму“ .

Благогов±йное передъ героизмомъ знаменитаго пропо-

в%дника и то живое ко всей его хЬятельности, которыя

сквозятъ чуть ли не въ каждомъ слой „Пов±сти страшной и до-

стопамятной“ , ясно говорятъ намъ о сил•Ь нравственнаго

Савонаролы на Максима. Н'Ьтъ сомн•втя, что дальн%йшая судьба

его реЬшена была зхЬсь, во подъ впечатл•втемъ фло-

С'Ьмена заброшенныя въ его душу

роднтелыкою рукою въ раннемъ деЬтстй, пышно возросли подъ

небомъ и принесли плодъ: аске-

идеаль въ этой душ•Ь уже созр'Ьлъ. О совершившемся въ

немъ нравственномъ пероворотЬ, въ силу котораго онъ оконча-

тельно охлахЬлъ кь суетной греЬховной жизни Mipa, онъ говорить

въ приписывая его пе-

кущагося о ВС'Ьхъ Бога, который, сжалившись надъ нимъ,

озарилъ его мысль и избавилъ отъ погибели вмеЬстЬ съ тамошними

„предстателями нечест Одинъ изъ Максима хЬлаетъ

весьма в±роятное что и ми-

стицизмъ рано стали господствующею чертою его характера“. Та-

кимъ образомъ, его въмонастырь, совершившееся вскор±

по изъ Итајйи, объясняется и вышеизложенными об-

стоятельствами его жизни, и его характеромъ.

Но, какъ челов•Ькъ образованный, онъ, по словамъ

искалъ такой обители, гхЬ можно было бы предаваться не однимъ

иноческимъ подвигамъ, но и умственнымъ. Монастыри

Аеона, издавна своимъ книжнымъ богатствомъ, 60ЈТЬе

всего привлекали его Изъ нихъ онъ выбралъ обитель Вато-

педскую,которая была богаче вс±хъдругихъ обителей Аеона книгами.

3хЬсь въ десяти л±тъ онъ очень обширныя