31

св'Ьд•Ьтя по церковной и усвоилъ окончательно аске-

взглядъ на св±тскую науку. С.тЬдуя 1оанну Дамаскину,

по котораго истину можно познавать только

а не „пестрыми вн•Ьшней мудрости“, Максимъ началь

называть науку „рабынею „вн•Ьшней мудростью“, а

пытливый разумъ— „лжеименнымъ“ . „Словеса вн±шнихъ мудрецовъ”

допускается изучать только потому, что и въ нихъ можно, по его

мнтЬ}йю, найти душеполезное. Однако, несмотря на то, что онъ

глубоко проникся взглядами Дамаскина и подобныхъ ему писателей

не смотря на десятихЬтнее пребывате въ мона-

стыр±, въ немъ все-таки остались схЬды европейскаго

не его схЬлаться врагомъ и гонителемъ

Какъ увидимъ въ немъ очень часто изъ подъ мона-

шеской исключительности выказывался умный и про-

суЬщенный челов%къ, который признавать за 06pa30BaHieMb нрав-

ственное и общественное Можетъ быть, русское нев•Ьжество

и связанное съ нимъ 0Tpy6'bHie нравовъ, съ которыми ему •суж-

дено было встр'ћтиться въ всего похЬйство-

вали на Максима въ этомъ

Находясь въ обители Ватопеда, кромеЬ книжныхъ трудовъ, онъ

совершалъ и труды, на обязанности а,еонскаго

инока: быль посылаемъ, по его же словамъ, „по милостьшю" и

„суЬтло пропов±дывалъ православную веЬру“ .

Въ 1515 году на Аеонъ пришло письмо отъ великаго князя

московскаго Василјя Ивановича съ просьбою прислать съ послан-

ными его ВасилЈемъ Копыломъ и Иваномъ Варавинымъ „изъ Ва-

топеды монастыря старца Саву, переводчика книжново на время,

а т%мъ 60 есте намъ послужили, а мы ожъ Даст Боп, ао пожа-

ловап, опять кг вам отпустит.“ Но старецъ Савва быль уже

такъ дряхлъ, что не могъ выдержать далекаго и

потому, вмеЬсто него, р±шила послать инока Максима,

„св±дущаго въ божественномъ и способнаго кь

и переводу всякихъ книгъ... “ Максимъ совс%мъ не зналъ ни рус-

скаго, ни церковно-славянскаго языковъ, но его филологическое

06pa30BaHie и способности позволяли на$яться аеон-

ской что онъ „и русскому языку борзо (скоро) навыкнетъ".