— 48 —

часто у него сквозить мысль, что не столько важны догматы и

обряды, сколько нравственная жизнь, согласованная съ евангель-

скимъ И очень часто у него хватаетъ мужества ставить

намъ въ образецъ западную жизнь,—жизнь Т'ћхъ самыхъ латинянъ,

которыхъ мы считали „погаными” и за кь которымъ

часто сл•Ьдовало у насъ въ ереси и строгое

У латынянъ, [говорить онъ, неправильно а жизнь лучше

нашей: „не усовершаетъ насъ единая православная в•Ьра, аще не

притяжемъ евангельскихъ запоуЬдей прилежно xbJIaHie“. Окредтъ

ляхи и н•Кмцы, наставительно зам±чаетъ онъ въ другомъ

меЬстеЬ, „всякимъ и править вещи

подручниковъ (подвластныхъ)“ .

Принявшись за русской литературы, Максимъ быль

поражень въ ней апокрифическихъ ДМ-

ствительно, апокрифы представляли любим±йшее, интереснМшее

для хЬтски наивнаго тогдашняго читателя, котораго, какъ

ребенка, мучило любопытство знать каждую недоговоренную св.

драматическую подробность того или другаго священнаго

Апокрифъ для челов•Ька, еще не отр•Ьшившагося отъ

языческихъ привыкшаго кь образамъ и олицетво-

быль доступн±е, чеЬмъ отвлеченныя книжни-

ковъ, своею наглядностью, картинностью и легкимъ

живымъ Апокрифъ часто помогалъ, говорить одинъ

изсл±дователь, отвлеченныхъ вопросовъ

представляя ихъ ртЬшете въ поэтической картин±. Вотъ причины,

по которымъ, не смотря на пресл±доватя, апокрифическјя

им±ли у насъ большой успеЬхъ. Максимъ Грекъ под-

вергаетъ строгому разбору MH01'ie изъ стар±йшихъ у насъ апо-

крифовъ, whPH0 указывая въ нихъ м•Ьстами остатки языческихъ

меЬстами отъ православныхъ и

ложныя Но большее онъ ухЬляетъ книгамъ

съ новымъ западнымъ распространявшимъ в•Ьру въ

судьбу, мысли о фортун•Ь, cyeyhpia.

Максима Грека, направленныхъ противь астро-

и главнымъ образомъ противь распространителя этихъ

„латынина” и „прелестника“ Николая, несомнеЬнно свихЬтельству-