298

К. АРАБАЗИНЪ.

трактуетъ. Такъ на весн•Ь потокъ, шумя, шЬнитс,а, выступаеть

изъ бреговъ, а посшђ тихо и спокойно въ русл% мчится. И парень

тоже: одаренный силою шумитъ, пока BeceHHiI жизни цв•ьтъ не

опадетъ въ заботахъ. Добрая и Вльнаа жена всегда докончить во-

спитанье парни, пещись научить о хозяйстй и въ диь безйстную

гддхЬть тревожно“ .

ВТсдавъ—честнва прамад душа. Ему преџагаютъ любимые и

уважаемые имъ люди руку дочери, а съ ней вйстЬ и все свое со-

но онъ дюбитъ Галину и предпочитаетъ вм'ЬстЬ съ ней

б'ђдность, тяжелый поденный трудъ. Въ его сказывается

мудрое опекуна его Станислава. Станиславъ—это обра-

зецъ рачительности и Ему Heupi8TH0

ртше1йе В%слава, онъ видить въ этомъ его сыновнюю неблагодар-

ность и готовь уже разразиться гйвными упреками, но достаточно

двухъ-трехъ благоразумныхъ словъ кума, и онъ соглашается съ до-

водами справедливости, и готовь спокойно обсудить вопросъ о томъ,

какъ дучше устроить своего сына. Станиславъ точно

такъ же какъ и хозяинъ „Золотого Льва“ въ ивйстной Гёте

Германнъ и Дороти“ , очерченъ только штрихами.

стоить на второмъ шан±. Въ нихъ много общаго: и тоть, и дру-

гой почтенные и благодушные обыватели, зажиточные хозяева, люди

пожилые; оба ИМ'Ьютъ разсудитедьныхъ Но есть между

ними обусловленное особенностями. Отецъ

Германа капризный и раздражительный ворчунъ-старикъ; отецъ В'Ь-

сдава—спокойный и разсудительный крестьянинъ. Въ сущности оба

и добрые дюди.

Жена Станислава Броника — тишь матери, какихъ много не

только въ крестьянской, но и въ городской срехЬ. Она мечтаеть

выдать В%слава за свою дочь Бронику, она подюбила уже его, кань

затя, даже мшится мышью о будущихъ внувахъ. Когда она узнаетъ,

что ен мечты раиетђлись въ прахъ, и В'Ьславъ отказывается отъ

руки ея дочери, она незнаеть, что д%лать отъ стыда, гора и обиды,

и молча, въ слезахъ, выходить изъ хаты.

Въ нфсколькихъ строчкахъ рисуеть намт, поэтъ виновницу вс'ђхъ

Бронику. Это совсгЬмъ еще глупое дита;

вогда Бронислава при ней говорить о будущей свадьб'Ь, „Броника

обвиваетъ своими руками шею матери и глуповато усм±хаась ги-