прежнихъ эпохъ, какъ наличныя силы, съ которыми

приходилось считаться самымъ энергическимъ лично-

стямъ каждой эпохи, приходится считаться и нашему

современнику, историку мысли, въ попыткахъ понять

процессъ имъ изучаемый? На сколько самый этотъ

св±тской еще

не только противуполагается, въ его щЬлости, эпо-

хамь предшествовавшимъ, но представляетъ посл±до-

вательные фазисы, каждый изъ которыхъ отличается

особенными характеристическими чертами, переносить

.въ будущее свои особенные жизненные элементы и

и обнаруживаетъ особенные зародыши

.задачъ, собственно принадлежащихъ кь позднмшимъ

эпохамъ?—Трудно допустить, чтобъ историкъ мысли

могъ обойти эти вопросы.

Новая въ своихъ политическихъ фор-

махъ характеризована прежде всего тВмъ, что предъ

нами эпоха государственнаго абсолютизма, на кото-

рый переходить временно ореолъ общественной свя-

тыни, въ предшествующјй пред-

о церкви. Въ силу этого высокаго

теперь государственною властью, она

выступаетъ, какъ государство полицейское, на путь

политическихъ опытовъ надъ подвластными ей наро-

дами, опытовъ, на которые не могло р'ђшиться госу-

дарство прежнихъ въ силы

обычая и разныхъ элементовъ, соперничавшихъ съ

:государственною властью. Но этотъ путь опытовъ,

производимыхъ теперь неограниченною властью, дол-

жень быль, по логической необходимости, повести въ

слФдующую эпоху кь другому ряду опытовъ, произ-

водимыхъ уже надб этою самою властью въ виду ея

народа. Какъ

ная подкладка государственнаго абсолютизма, яв-

„ляется меркантилизма, озабоченнаго въ особен-

ности денежныхъ средствъ въ рукахъ

государственной власти и на на которую