- 378 —

вону, который переходил поочередно по городу отъ одной артели кь дру-

той. Насъ связывало братство Отской безпечности и равенство дмской нут-

ды; иногда за недостаткоиъ книгъ одинъ учиъ урокъ со. совь другаго.

Бывали поразитиьные примыы товарищеской и заботливости:

иной, одаренный особенно счастивой памятью, кажъ рапсодъ переходил съ

оартиры на квартиру, т. е. съ чердака на чердакъ, съ огорода на огородъ,

и по цшымъ часаиъ твердил какому-нибудь безтианноцу бВдннку грече-

иди фразы и правша; часто иучиось, что у него

и заначевывиъ, чтобы повторить ему еиинскую ни птинскую мудрость

по утру... Hpe:maBaHie у насъ быио все теоретическое; учились

безъ безъ картъ, ариеиетикВ безъ смысха. Хорошо

шегь толко нзыкъ; наскоро ознакомившись съ правшами, мы

выучивал огромное количество при"ровъ изъ Цицерона, Тита-

Тацита; Корнетя Непота звали всВ наизусть; MHoriH мохит-

вы—Царю небесный, Отче нашъ, Христосъ воскресе—читиись въ массв

на птинскомъ нзыкв... Намъ чувствовиось что-то крВпкое, вехичавое и

гордое въ иыияхъ и дате въ звукахъ этого языка. Это под-

держивиось въ насъ могучими образами стоическаго героизма,

гордаго опасностей. Сцевоп, Брутъ, Цезарь и дру:је «вииканы

сумрака» сильно воловни наши $Tckie умы. MH01ie изъ насъ рвшитиьно

съ 9H'TY3ia3M0Mb предавались мечтамъ объ этихъ временахъ; мы жили въ

вакомъ-то фантастическомъ MipB, и не одинъ изъ насъ почти съ полнымъ

говоришь: «Romanus civis вит, — Mucium vocant» ни:

— Caesarem vehis». Иной воображал себя идилическимъ

«quid times

пастухоиъ и, лета въ и посвистывая въ ивовую дудочку, гово-

рихъ самъ себВ:

Titire, tn patulae recubans виЬ tegmine fagi,

Silvestrem tenui тиват meditoriB avena.

CouHeHiR Цицерона вызывии на pa3wmueHie и порождии нескончае-

ные споры о честномъ и безчестномъ, объ обязанностяхъ гражданина, и

смерти и величайшемъ биатВ и зл и т. п., и за“чательно,

что 06bHcHeHiR и доказатељства Вхъ иди другихъ иыией всегда заимство-

виись нами не изъ внигъ св. а изъ языческихъ авторовъ. Цы

жил какою-то странною составихи свой особый Јръ, чуждый

всего современнато и Ойствитиьнаго, и изобрвли даже свой — тарабарскт

языкъ, за“вяя однв буквы другими, и говорил на немъ такъ

иегко, кань будто онъ бышь намъ природнымъ. Потребность 3HaHia была

возбуждена въ высшей степени, а естествениаго ynueTBopeHia ей не было,

и вотъ она проявляхась такими уроџивостями».

Въ этоиъ изображаетсн вся дадьнМшая процедура шкодь-

ной науки и бурсацкой жизни. Позводимъ ce6i привести еще одинъ

небоиьшой отрывокъ—описате отправиетя 6ypcaR0Bb на ванивуды,