— 88 —

иеточаивии или образцами додвна была явитьеа естествен-

но, вавъ простаго въ характеуь древне-

pyccot образованности и письменности. Можно вакЬтить

этой мысли въ нашей наукЈ еще въ 1820—

80-хъ годахъ, но до выхода въ свжъ Востоковскаго

рукописей Румянцевсваго Музея“ —она принад-

лежала вполн'ћ ad pia desideria. Съ этого времени мысль

эта становится однииъ изъ принци[йальныхъ условт науки

древней русской словесности. Хота быстрымъ успь •

хамь подобнаго рода иного препятствуетъ сда-

бое paBBBTiB виванттскихъ у насъ и на вааахЬ, а

раввыиъ образомъ —неизв•ђетность и недоступность многихъ

источнивовъ, но уже Htk0Topoe количество

источнивовъ нашей древней письменности

опредЮено обстоятельно. Есть даве и подробныя uat!eaia...

Правда; по Араому г. Срезневсваго, остаетса

еще нерјшеннниъ: а) „что именно ивъ от“ченваго въ спи-

свахъ именами извјстныхъ гречесвихъ писателей можно счи-

тать переведеннниъ, а не переМланныцъ, иди не изъ го-

ловы ваписавпыиъ, только подъ чухимъ именеиъ; б) что

пенно изъ отиженнаго именами нашихъ писателей ими и

вапитно, а не переведено, или иере$лано ими или Е'ћмъ

нибудь другимъ; в) что именно изъ бедъименныхъ произве-

должно стать въ ряду переводовъ или въ ряду со-

и какихъ именно писателей, по крайней ијрј—ка-

каго именно времени“... 87), но вообще едва-ди мохно ут-

вервдать, что влевентъ нашей древней пись-

иенности—не привдеваетъ должнаго BHuaHiH въ русской

наукј: причина, почему num0BaHiH этого уда идуть

„очень иеџенно, заключается, конечно, въ трудности шла,

гв Н'Ьтъ иногда даже необходимнхъ элементарннхъ посо-

6iB.. Не то приходитса сказать объ элементћ западноиъ,

т. е. объ русской словесности сра-

внитсльно съ вападными ен источниками иди съ однород-

вни европейской литературы... ЗД'Ьсь мы