66
принуждены играть, мы, желая сохранить свою жизнь, вмжто того
чтобы рискнуть ею ради выигрыша безконечнаго — столь же возмож-
наго, какъ и проигрышъ ничтожества,— доказываемъ, что д“ствуемъ
вопреки разсудку.
Ни кь чему не послужило бы будто рискуешь B'kp-
нымъ ради гадательнаго выигрыша и что безконечное
отд"яющее несомнљнность ставки отъ сомнительности выигрыша,
равняется конечному благу, которое ставится HecoMHtHH0 ради сомни-
тельнаго безконечнаго. Это не такъ. игрокъ рискуеть съ
улренностью ради выигрыша, въ ко;торомъ не увЫенъ, и тВмъ не
менгЬе оиъ несомкЬнно рискуеть конечнымъ для сомнительнаго вы-
игрыша конечнаго же, нисколько не ИОГР'Ьшая этпмъ противь раз-
судка. Ложно думать, что между этою увыенностью въ ставкућ и
неулренностью въ выигрышгв безконечно. Въ д“ствп-
тельности же безконечность есть только между вы-
игрыша и несомн•ћнностью потери. Но сомнительнос,ть выигрыша
пропорцй)пальна несомнеВнности ставки, какъ это вытекаеть изъ
случайностей выигрыша и потери. Отсюда выходить, что
если случайностей съ одной стороны столько же, сколько и съ дру-
гой, то идеть равная противь равной, и тогда увыенность
въ CTaBkt равняется неувеВренности въ выигрыш•В. Такимъ образомъ,
наше безконечно сильно, когда рисковать приходится
конечнымъ въ игрЬ гдФ, случайности выигрыша и проигрыша одина-
ковы, и выигрышемъ можеть быть безконечное. Это доказывается
само собою; и если люди способны понимать истины,
это одна изъ нихъ.
«Согдасенъ и признаюсь въ этомъ. Но нмљ ли возможности
узнать оборотную сторону этой игры?»
«Такъ; но у меня руки связаны, и я лишень возможности гово-
рить; меня заставляютъ играть, и я лишень свободы; менн не вы-
пускають, а я создань такъ, что не могу вћрить. Что же те-
перь д“ать?»
Это уврно. Но поймпе, по крайней мЫ'Ь, что вы безсильны век-
рить, такъ какъ, несмотря на со стороны разума, вы
все-таки вЫить не можете. Старайтесь же уб%дить себя не добыва-
HieMb новыхъ доказательствъ а YMeHbllIe.Hie,MT, своихъ
страстей. Вы хотите ДОСТИГНУТЬ в•вры, а пути кт, ней не знаете;