силою или обольщая своими прелестями, что ејце ужас.н1;е, и непрео-

бори“е».

«Воть въ какомъ COC,TOflllilI находятся теперь людИ. У нихъ

остаетсн нњ•оторое, о ихъ первобытнаго состоя-

но опи повергнуты въ 6'kw•.TBiH своего oc,.wb11JWlliH и плотскихъ

сдтлавшихся ихъ второй Ill)lW0Wii.

Изъ этого открытаго вамъ Мною начала вы можете узнать при-

чину столькихъ въ вашей природт;, составлявшихъ пред-

меть людей и ПРИВОДИВШИХЪ ихъ кт, СТОЛЬ раЗЛИЧИЫМЪ

Обратите теперь на всевозможныя

кь и слав1; въ челов'В%, КОТОРЫХЪ не могло искоренить въ

немъ все c03HaHie испытываемыхъ имъ и ничтожества, и

разсудите, не с,лдуетъ ли причину этого искать въ какой-либо иной

приро;о».

И.

Удивительно, между твмъ, что самая непостижимая для наше]'0

разум'Ь}йя тайна — преемственность, или наслдственность, первород-

наго гр'Вха, и есть именно то, безъ чего мы никоимъ образомъ пе

можемъ познать самихъ себя! И дмствительно, ничто не противор1;-

чить такъ нашему разуму, какъ отвмственность за гр1;хъ перваго

челов'Вка твхъ, которые, будучи столь удалены отъ первовиновника

гр•вха, никакъ, повидимому, не могуть нести вины за него. Эта

наслдственность вины кажется намъ не только невозможной, но и

крайне несправедливой: съ нашимъ жалкимъ никакъ не

согласуется в'Ьчное неправоспособнаго сына за гртвхъ, въ

какъ въ

которомъ онъ принималъ, повидимому, такъ мало участи, —

совершившемся за нж,колько тысячь Л'Вть рантье ero появле-

HiH на с,В'Ьть. Конечно, такое поразительно для насъ; но безъ

этой тайны, самой таинственной изъ тайнъ, мы не будемъ понятны

самимъ сел. Вся наша жизнь, наши IVkic,TBiH вращаются въ

глубингВ этой тайны; такт, что без'Ь нея челоЛкъ еще непостижимгве

самой тайны.

грмъ есть 6e3YMie въ глазахъ людей; но я этого

не отрицаю. Вы не можете, стало быть, упрекнуть меня въ неразумнт

за это такъ какъ я выдаю его за безумное. Но это 6e3YMie

мудргве всей мудрости человскчес,кой, потому что безумное

мудр“ће человТжовъ (1 Кор. 1, 25). Ибо, безъ этого учен)т, какъ