261

Хорошо, братцы, тому на свМ•в жить,

У вого въ толовв добра не много есть,

А сидигъ тамъ одно одинешеньво.

А и сидитъ оно

Словно гвоздь обухомъ вколоченный.

И гидитъ ужъ юнь на свое добро,

Все глядитъ на него, не сиусвва съ гпзъ,

И не смотритъ по сторонушкамъ

А знай преть впередъ, напроломъ идеть,

Давить встржнаго-поперечваго.

А Ида тому, братцы, на св•ВтВ жить,

Кому Вогь диъ очи

Кому виоть диъ во троны.

И очи у него разбМаютса:

И кажись хоршо, а и дучше есть!

А и худо кажись, не безъ добраго!

И дойдетъ онъ до распутьица,

Не одну видить во пол дороженьку.

И овь станетъ, призадумается,

И пойдеть впердъ, воротити,

Начинуть идти сызнова;

А дорогою-то засмотрится

На дуга, на .тЬса пеные,

Залюбуется на Божьи цвмиви

И заиушаетса вольныхъ пташечевъ.

И дюди его ворятъ, бранятъ:

«Ишь, идетъ, мол, озирается,

«Ишь, стоить, модъ, призадумися,

«Ему•бъ мВрвть все да взв%шивать,

«На боки-бы поворачивать.

«Не бывать ему воеводою,

«Не бывать ему посадникомъ,

«Думнымъ ДЬЯЕОМЪ не бывать ему,

«Ни торговымъ дюомъ правитн.»

При всей кажущейся точности и опре$ленности мысли, въ

этоиъ ясно не все. „Хорошо“, счастливь тотъ, кто

гладить на свое добро, „не спуская глазъ", и во имя его „напро-

ломъ идеть, давить встр%чнаго-поперечнаго". „МдаД тому, кому

не надо до конца проходить свою дорогу, вто можетъ бродить по лю-

бымъ тропинкамъ, любуясь „на Божьи ЦВЖИЕИ", заслушиваясь