— 26 —

воли, которыя носятъ на сел специфически нравственный, или

характеръ. Но изъ числа воли г. Со-

ловьевъ также откидываетъ которыя происходятъ изъ

Оятиьности, обращенной на MiPb. По мнжю

г. Соловьева, это не есть собственно практическая Онтедь-

ность, а только организма, или же

механическая работа. Не отностся прямо кь вол и та дм-

тельность, предметъ которой составляютъ идеи, въ вид'В

иди художественнаго творчества. Собственно проявле-

Hien води г. Соловьевъ прианаетъ тольКо дмтельность, от-

носящуюся кь другимъ индивидуальнымъ и одушёвденнымъ су-

ществамъ. Эта дИтельность закдючаетъ въ себ'К двоякое на-

чадо: эгоизмъ, когда челмкъ себя са-

мого, а другихъ обращаеть въ средства, и альтруизмъ, ког-

да человгвкъ полагаетъ сел цюью другихъ. Но

эгоизмъ, говорить г. Соловьевъ, не можетъ быть общимъ прин-

ципомъ для всгВхъ, ибо въ такомъ вить онъ бы самъ себя

разрушишь; поэтому остаются только альтруизма,

которыя одни могутъ им•Вть опреТшющее для нор-

маљной практической дмтельности человгВка. Въ этомъ г. Со-

довьевъ видить сущность утилитаризв#а, высшей формы уче-

.Hit, признающихъ конечною ц'Клью человгвческой дм-

тельности. ЗД'Всь, вмгВсто јшчнаго являетсй уже общая

польза, иди всгВхъ (стр. 21—24).

Признаемся, намъ весь этотъ ходь представляется

крайне натянутымъ. Понятно, что люди, высшую

жизни въ прийгаютъ кь такого рода из-

воротамъ, чтобы какъ нибудь приладить свое начало кь ни-

когда неумолкающимъ въ нравствен-

ности. Но задача критики состоить именно въ томъ, чтобы

обнаружить эти софизмы, а г. Соловьевъ прямо ихъ подтверж-

даеть.

Что касается до матерКиьныхъ то невозможно