29

твиъ какъ у Шопенгауера данныя служатъ

лишь точкою исхода для чисто метафизическаго

нравственности. Отсюда происходить у автора cM'MneHie кри-

тики эмпирическихъ съ критикою метафизическихъ началљ.

Имм въ виду показать недостаточность опыта, какъ основа-

нравственности, надобно было обратиться кь Вмъписате-

дямъ, которые стоять исключительно на этой почл, именно,

въ и шотландскимъ моралистамъ, кь Гучисону и

въ особенности кь Адаму Смиту, который развиль щЬдую нрав-

ственную основанную на начад'В

Какъ бы то ни было, г. Соловьевъ совершенно основательно

отвергаетъ такъ же какъ онъ отвергъ теорПо

Однако и туть онъ;Одаетъ эмпиризму уступ-

ни, которыя объясняются можетъ быть, нгВкоторымъ при-

cTpacTieMb его кь Шопенгауеру. философъ выводилъ

встВ нравственныя изъ и объяснядъ значе-

Hie посЛдняго тВмъ, что эгоизмъ выражаетъ собою призрачную

раздЮьность существъ, составляющую источникъ всякаго стра-

тогда какъ въ напротивъ, прояваяется вну-

треннее, субстанијадьное тождество всмъ существъ, которое

и есть истина. Г. Соловьевъ признаетъ, что принципъ и

ocH0BaHie этчи, выставленные Шопенгауеромъ, заключаютъ

въ сел несомнгьнную истину, а потому онъ хочеть не опро-

вергнуть это и тольКо указать его границы (стр. 40—

41). Между твмъ, самое фактическое IIocTaBueHie вопроса у

Шопенгауера совершенно невгВрно. Что чувство со-

ставляетъ одинъ изъ источниковъ тьхъ которыя мы

называемъ нравственными, это не подлежить сомнтю, но

что оно единственный источникъ, съ атимъ никакъ неиьзя со-

гласиться. Справедливость, которую Шопенгауеръ пытается

вывести изъ вовсе изъ него не проистекаетъ, ибо

мы оказываемъ справедливость и тВмъ, кь кому мы не пи-

таемъ никакого Первый иризнакъ справеддивости