28

СОЦIАДЬВЫЯ У топ

противъ, общественное грековъ иреслдовадо одну лишь эту

пюь; ово занималось двумя только предметами. сдужащими этой цЬи:

гимнастикой и музыкой,—музыкой въ широкомъ сдова, а не въ

нашемъ обычномъ,—т.-е. вс1;мъ тВмъ, завыуютъ музы. Пдатонъ

такъ послдователенъ въ чисто-воспитательной цгћли въ музы-

вальномъ что онъ, напр., требуетъ, чтобы поэтовъ

были подвергнуты тщательной раньше были бы даны въ

руки будущихъ етражей государства, воиновъ, такъ кань поэты могли

сказать многое такое, что совсгВмъ не подходить предназначенному для не-

воинской службы юношеству. На пась производить странное впечатл-

Hie, когда мы въ нача.ч•В третьей книги «Государства» читаемъ, какъ

божественный Платонъ неистовствуетъ противь божественнаго 1'омера и еш

божественныя собира,ется вычеркнуть in usum Delphini. ть

гд%, напр., смерть и жизнь въ Аидев изображаются слишкомъ мио

привлекательными, иди гјф боги сдишкомъ напоминають человВка, даже

сыны боговъ ведутъ себя недостойно своего а также тЬ,

гО земная жизнь и ея черезчуръ заманчивы и ведобро$тельвы,

гхВ подкупъ подарками недостаточно эти безжалостно

исключаются изъ Гомера и прочихъ Поэтовъ. Также статуи и картины

предосудительнаго свойства, возбудить въ чувственность

иди размягчающую чувствительность, должны быть изгнаны. Сравните съ

этимъ 110BeneBie нашихъ современныхъ защитниковъ искусства, которые

никогда ве потериятъ, чтобы мориьнаго свойства ставили

границы художественной свобо$. Никакой педагогъ, никакой поборникъ

правственвости иди цензоръ не позволять теперь себ'В проявить

такого «варварства» ио кь нашимъ художникамъ и писатедямъ,

какъ трекъ Пдатонъ. Какимъ Hef0NBaHieMb общественнаго иопда-

тился за высказанное тотъ ректоръ, который

съ полнымъ правомъ «Разбойниковъ» Шиллера считадъ за qTeHie, не под-

ходящее для не.$лаго воспитанника!—Но Пдатонъ ирезирадъ ис-

кусство? Напротивъ, онъ его и его B3ifIHie на умы гораздо выше,

Ч'Вмъ мы привыкли это хЬлать; иначе онъ едва ли положилъ бы его въ

основу Такимъ образомъ, мы приходимъ кь что

наше кь моральному искусства основывается въ ко-

нечпомъ счетв пе на высокой, а на недостаточной мослднято. Мы

вообще не приписываемъ искусству никакого сидьнаго, ни хорошаго, ни

дурного, Нравственное BocIlkITaHie при помощи искусства с$ладось

чуждымъ для насъ

И енще 'г%мъ наше кь цензур% искусства указываетљ па

разницу въ современномъ и античномъ что мы уже потому

ужасаемся при мысли о цензу1А, что посЛдняя означаетъ в“шатедьство

въ свободу индивидуума. Мы гораздо «анархично», чЬмъ