ВТОРАЯ ЛЕКЦIЯ.

35

овь поставидъ. Если же Платонъ мри этой проблемы при-

шель кь результатамъ, [Лзко расходящимся съ нашими идеалами, то это

есть тоЛько при"ръ того общеизвеЬс•гнаго факта, съ которымъ мы

еще не разъ встрмимся, что въ этой обдасти вообще в#гъ единаго, всТ,ми

признаннаго идеала. В•Вдь и ruaT0H0BUEie планы будущато государства не-

сомн1;нно являются плодомъ идеиизма, но идеализма специфически плато-

новскаго. [Катонъ совершенно поглощень и руководимъ той мыслью, что

мудрость и доброджель тт;сно соприкасаются, и что мудрость npi-

обругается серьезнымъ философскимъ и только имъ. 'Голько

фи.шсофъ можетъ быть мудрымъ и дмствитедьно доброд#геиьнымъ. 13cL

не - философы составляютъ отсталую толпу, которая дли высшихъ жизнен-

иыхъ задачъ совс1;иъ не можетъ ИРИНИ.маТЬСЯ въ разсчетъ.

Изъ этой идеалистической оц1;нки науки, которая, однако, переходить въ

IIepeotltHkY и философское возникаетъ нМто въ род1; кастовато

pa3xkueHi}I общества. Только одушевленные высшими страстями люди находять

у него сеЛ м'Всто рядомъ съ философами. оста.льные, это «филохрема'гы»

(деньгојюбы), въ хозяйство погруженная масса, которая и существуетъ-то

только для того, чтобы кормить философовъ, снять съ ихъ плечъ грубую

рабскую работу. У него проскальзываетъ н1;что въ дух•В . гордости Ницше,

который родъ называетъ попыткой природы создать Н'Ьско.ть-

кихъ reHieBb. Такъ и у Платона государство существуетъ собственно

только для того, что6ы ехВлать сносною жизнь двумъ-тремъ философамъ.

Онъ весь проникнуть мысЛью, что филосо(Шя призвана «den Lauf der Welt

и зайдывать всею жизнью. Въ этомъ и за:

мючается, Јь•акъ мы его утопизмъ,—въ въ возможность осу-

вышесказаннаго. Насколько высоко Ц'Внилъ онъ душу ([уилософа,

настолько же низко стояла у него не-философская, обыкновенная душа, и

потому онъ безъ всякихъ оговорокъ считаетъ ее просто средствомъ, а не

самоц1;лью, какъ только и можно разсматривать челов1;ка согласно нашимъ

представленвтмъ. Это основное no.10.q;eHie было, какъ извђстно, указано

«Кантомъ, какъ фундаменть всякой нравственности. lIo Платону, у не-фи-

дософа совуЬмъ н1;тъ никакихъ высшихъ пш'ребдостей, никакой внутренней

жизни, ни способности кь самостоятельности и самоусовершенствовапјю, а

потому овь и не нуждается въ свобохЬ, воторая необходима тонкой органи-

зацји философа для этихъ способностей. Отсюда и возникаетъ

характерный для 11латона архизмъ, cTpeneHie безпощадно все госу-

дарствомъ установить и регламентировать. Мы только тогда освободимся отъ

этого идеиа, выйдемъ изъ него, еслы мы впустимъ каплю анархизма,

присоединивъ кь НДаТОНОВСКОЙ справедливости идею свободы. llo на-

шеиу современному и то и другое должно совм•Ьщаться:

нельзя быть справеддивымъ, каждому воздать свое, не обезиечивъ ему

также и свободы. Платонъ считать достаточнымъ, если будутъ свободны