240

СТАРООБРЯДЧЕСТВО И СЕКТАНТСТВО.

проповВдующЈя въ разныя времена и при рааныхъ

обстоятельствахъ подчинялись процессу такъ называемой спи-

противь

но обрядоваго формализма зиждется на голосрВ ума чело-

вЪческаго и порывахъ сердца. даетъ намъ

тому прим%ръ на западной ЕвропФ), пережившей эпохи тяже-

лыхъ мятежей, и кровью многихъ сотенъ тысячь

людей достигшей преобразованной, реформированной религП[.

Умъ—это проклятая вещь. Онъ не признаетъ непод-

вижности. Какъ острымъ скальпелемъ буравить онъ, все по-

падающееся ему на встреВчу, подвергая его гВдкой критиЊ,

вав%шивая на своихъ собственныхъ уЬсахъ. Подобное кри-

тическое, или, какъ его чаще называютъ,

ское отразившись въ xpucTiaHcTB“B, единымъ не-

пререкаемымъ авторитетомъ въ дВлахъ в%ры считаетъ непо-

средственное Свя-

щеннымъ исчерпываетса смыслъ и задачи xpHcTiau-

ства. Въ его—ничего.

Поэтому церковное отнюдь не носить того • харак-

тера кь Священному какъ это признаетъ

католичество и На принципв строгаго

основано протестантство, лютеранство, иначе назы-

ваемое евангелическимъ христ{анствомъ.

Это первый этапъ на пути церковному

авторитету, черновая работа кладки возвышеннаго храма чи-

стой в%ры. людей дошли до него и успокоились,

найдя то, кь чему ихъ влекла неудовлетворенность обрядомъ,

буквою, вялою догмою. Отринуто все неясное, расплывчатое,

остались кристаллизированныя слова Богочелов%ка, обнявшаго

небо и землю, поб%дившаго плоть и духъ. Но есть, врЬдь,

кромгь ума п другой важный факторъ нашей щВятельности,

часто уму, а часто и поперекъ тому—

сердце, то есть безотчетность, быстро и глубоко

проявляющимся добрымъ, теплымъ порывамъ. Отъ веЬры во все-

могущество человвческаго сердца, въ способность его неви-

димо и таинственно сочетаться съ Высшимъ существомъ, вхо-

дить въ съ неуловимымъ, неосязаемымъ, пошло въ

философТ1 и мистическое. Для мистика.