41

НОсти” й сообщаютч, нткоторьтиъ чертамъ русскаго Выта осо-

бенно „загадочный” для иностранцевъ отт%нокъ. Подобнымъ

отличается Harrpuipb та въ высшей степени язви-

тельная насм%шливость, которая составляетъ хакъ бы

ность русскаго человгђка, служить ему главныиъ

въ разныхъ житейскихъ но въ тоже время

почти обезоруживаетъ противника своииъ крайне добродушь

ныиъ и потому въ сущности необидныиъ характеромъ, а въ и-

ныхъ случаяхъ является даже признакомъ очевиднаго распоп-

кь ближнему или только продуктомъ стовь-же очевид-

наго Hec00TBiTcTBi}l между высокимъ идеалонъ и какою-нибудь

низменною, жалкою диствителъностыо. Сюда-же относится

и иввгђстная склонность кь нравственному „самобичеванПо”—

эта основная больнь и вм%стђ съ Вить основная д4одИеЕь

русской по крайней Mipi нпоторой, лучшей

ея части, довольно йрно воспроизведенной Hanpnip% въ „Брать-

яхъ Карамазовыхъ“ и другихъ романагь Достоевскаго. Во-

обще въ постоянное и вытекающая ив•ь него

постоянная борьба „добра и зла” захватывають не тольКо вн%ш•

общественныя но и весь BHYTpeHHii MiPb от-

личностей. Вотъ почему и въ и въ харак-

Tepi рос(јйсхихъ людей бываеть такъ много истиннаго, ремь-

наго, живого фажатвжа, чего не ум%ютъ или не иВ-

чать топко разные „эстетики”, на однихъ книж-

ныхъ драмахъ. И въ этомъ отношетйи наша грубая, но правди-

вая жизнь, общественная и частная, едва-ди уступить западно-

европейской, которая изъ прежней „ложноклассической тра-•

съ Фальшиво:о титральною „постановкою”, все боме

и боа%е превращается въ какую-то „ MiTiiHckYk)

дь вн%шнимъ „интересомъ”, „интригою“, Яо безъ му-

Окато внутренняго

Такимъ отличаются и политическая

й ссовременный государственный быть

гь нимъ особенно охотно примђнялся русскими западниками

изв•стный намъ „духъ трицанья, духъ сомнђнья”,

6