41
НОсти” й сообщаютч, нткоторьтиъ чертамъ русскаго Выта осо-
бенно „загадочный” для иностранцевъ отт%нокъ. Подобнымъ
отличается Harrpuipb та въ высшей степени язви-
тельная насм%шливость, которая составляетъ хакъ бы
ность русскаго человгђка, служить ему главныиъ
въ разныхъ житейскихъ но въ тоже время
почти обезоруживаетъ противника своииъ крайне добродушь
ныиъ и потому въ сущности необидныиъ характеромъ, а въ и-
ныхъ случаяхъ является даже признакомъ очевиднаго распоп-
кь ближнему или только продуктомъ стовь-же очевид-
наго Hec00TBiTcTBi}l между высокимъ идеалонъ и какою-нибудь
низменною, жалкою диствителъностыо. Сюда-же относится
и иввгђстная склонность кь нравственному „самобичеванПо”—
эта основная больнь и вм%стђ съ Вить основная д4одИеЕь
русской по крайней Mipi нпоторой, лучшей
ея части, довольно йрно воспроизведенной Hanpnip% въ „Брать-
яхъ Карамазовыхъ“ и другихъ романагь Достоевскаго. Во-
обще въ постоянное и вытекающая ив•ь него
постоянная борьба „добра и зла” захватывають не тольКо вн%ш•
общественныя но и весь BHYTpeHHii MiPb от-
личностей. Вотъ почему и въ и въ харак-
Tepi рос(јйсхихъ людей бываеть такъ много истиннаго, ремь-
наго, живого фажатвжа, чего не ум%ютъ или не иВ-
чать топко разные „эстетики”, на однихъ книж-
ныхъ драмахъ. И въ этомъ отношетйи наша грубая, но правди-
вая жизнь, общественная и частная, едва-ди уступить западно-
европейской, которая изъ прежней „ложноклассической тра-•
съ Фальшиво:о титральною „постановкою”, все боме
и боа%е превращается въ какую-то „ MiTiiHckYk)
дь вн%шнимъ „интересомъ”, „интригою“, Яо безъ му-
Окато внутренняго
Такимъ отличаются и политическая
й ссовременный государственный быть
гь нимъ особенно охотно примђнялся русскими западниками
изв•стный намъ „духъ трицанья, духъ сомнђнья”,
6