попадал в дисциплинированную среду. В 1932 г. я взял на вокзале

в Харькове по распоряжению НКВД со всех проходящих черегз

Харьков скорых :псездов 50 беспризорных. Я взял! их в очень

тяжелом состоянии. Прежде всего, — что меня поразило, — они

все друг друга знали, хотя я взял их с разных поездов,

главным образом идущих с Кавказа и из Крыма, но они все бы-

ли знакомы. Это было курортное общество, которое разъезжало,

встречалось, пересекалось и имело какие-то внутренние отноше-

ния. Эти 50 человек, когда я их привел, помыл, постриг и т. д.,

на другой день передрались между собой. Оказывается, у них

очень много счетов. Тот у того=то украл, тот не заплатил проиг-

рыт, тот не поделился добычей, тот оскорбил, тот не выполнил

слова, и я сразу увидел, что в этой группе 50 человек есть во-

.жаки, есть эксплоататоры, ес,ть власть имеющие, и есть эксплоа-

тируемые, подавленные. Это увидел не только я, но и мои ком-

мунары, и мы увидели, что допустили ошибку, слив эти 5() че-

ловек в отдельный маленький коллектив. На другой день вече-

ром мы их распределили между остальными 400 коммунарами,

причем распределили,

придерживаясь правила:

кто (позлее — в

сильный коллектив, а тех, кто помягче

ь, — в более слабый.

Мы в течение недели наблюдали, как ври встречах они ста-

рались еще сводить прежние счеты. Но под давлением коллектива

эти счеты были прекращены, но несколько человек убежали из

коммуны, не будучи в состоянии перенести свои расчеты с вра-

гами, более сильными, чем они.

В комсомольской организации мы этот. вопрос крепко проди-

скутировали и выяснили очень многие обстоятельства этой не-

дисциплинированной жизни, этого страдания отдельной личности

от отсутствия дисциплины, причем в конце концов, воспользо-

вавшись этим случаем, мы провели целую кампанию по вазъяс-

нению этого морального принципа, что дисц.ип«дина является сво-

Одой для отдельной личности, и кто с наибольшей страстноз

етью, убедительностью и наибольшей слезой выступал за утверж-

дение этого принципа, это как раз новенькие, которых я подо-

брал на Харьковском вокзале, которые рассказывали, как трудно

жить, когда нет дисциплины, которые доказали за две недели

новой жизни на ер,оем примере, что такое: дисциплина. Если бы

мы об этом не говорили, они могли бы ощущать всю тяжесть

бездисциплинированной жизни, но понять этого они не могли бы.

Из таких детей, (пострадавших от анархии беспризорного об-

щества, у меня вырастали наибольшие сторонники дисциплины,

наиболее горячие ее защитники, наиболее преданные ее пропо-

ведники. И если я вспомню всех юношей, которые были у меня

правой рукой в моем педагогическом коллективе, то это как раз

те дети, которые .в своей жизни больше всего претерпели от

анархии недисциплинированного общества.

Третий пункт моралытого, теоретического утверждения, кото-

рый должен быть предложен коллективу и всегда бь:ть_ ему из-

нестен и всегда направлять его на борьбу за дисциплинирован-

ность, это такой: интересы коллектива выше интересов личности.

112