ствовали, что никто не сможет его обидеть, так как каждый

обиженный будет защищен не только своим отрядом, бригадой,

мною, а более того — первым встречным товарищем.

Очевидно, что такая идея защищенности все же сама не при-

дет, тоже ее надо создавать и над ней ррбстать. Создавая в

этом стиле постоянный мажор, способность к движению, к энер-

гии, к действию, надо одновременно создавать и способность к

торможению. Как раз это то, что сравнительно редко удается

обычному воспитателю. Тормозить с.ебя это очень

дело, особенно в детстве, оно не приходит от простой биологии,

оно может быть только воспитано. И если воспитатель не поза-

ботился о ВОСПИТАНИИ торможения, то оно не получится. Тор-

мозить себя нужно на каждом шагу, и это должно превратиться

в привычку. И коммунары прекрасно знают, что человек без

— это испорченная машина. Это торможение выражается

тормоза

в каждом физическом и психическом движении, в особенности оно

проявляется в спорах и ссорах. Как часто ссорятся дети потому,

что у них нет сттособности торможения.

Воспитать (привычку усТупитЬ товарищу — это очень труд-

ное дело. 51' добился этой уступчивости исключительно из сооб-

ражений коллективной пользы. Я добился того, что раньше, чем

дети пересссрятся, — стоп! тормоз! И уже ссора не происходит.

Поэтому h добился того, что в коммуне по целым месяцам не

было ссор между товарищами, а тем более драк, сплетен, инт-

риг друг тфотив друга. И я добился этого не упором на то, кто

драв, кто виноват, а исключительно умением тормозить себя.

Каждый из вас понимает прекрасно, каких с,лучаев жизни

это касается и к чему это может прив;ести. Конечно, все эти

данные стиля, его особенностей воспитываются во всех реши-

тельно отделах жизни коллектива, но они воспитываются и в

правилах и нормах внешнего поведения, — то. над чем многие

смеялись, рассматривая мою работу, и не могли помириться, это

внешние нормы поведения.

Я до сих. считаю чрезвычайно важным условием то, что

коммунар не должен держаться за перила лесТницы, не должен

прислоняться к стене, то, что он всегда надеется на свою талию

и для этого она крепко стянута у него ремнем; то, что он мне,

командиру, обязан на всякое приказание ответить: «Есть!», и пока

он этого не сказал, считается, что он не понял приказания.

Все это имеет большое значение. Так у нас 61)IJ10 принято.

Сегодня Землянский назначен командиром домашних работ. И

он говорит: «Николай, пойди принеси мне бумагу и карандаш».

И если тот побежал, он скажет: «Ты как же идешь? Есть при-

нести бумагу!».

Эта внешняя подтянутость,

чувство формы, оно определяет

и внутреннее содержание поведения. Тот же Землянский и Ни-

колай могли потом целый день играть в .ла;шту, в футбол, но

здесь он командир над своим товарищем. И должна быть опре-

деленная внешняя форма их отношений.