Конечно, если коллектив слабый, то каждый нарывчик мешает,

и в таком коллективе приходится выгонять с ласковой физио-

номией, но без достаточных поводов, а из сильного коллектива

вы выгоните тогда, когда человек действительно пошел против

колдезтива, и тогда ваш поступок и на того, кого вы выгоня-

ете, подействует в высокой степени отрезвляюще.

Кроме того, гоВоря о риске, я сказал с самого начала, что,

чем: сильнее коллектив, чем правильнее он организован, тем

сильнее вы можете его поворачивать и тем меньше будет риска>

;а в слабом, плохо организованном коллективе, я сказал бы так:

каждое ваше движение рискованно. Вы не можете отвечать ни

за что, если нет, общей системы, вы не можете сказать, где у.

вас риск и где у вас, его нет.

Затем одно мое возражение. Я не говорил, что у меня нет

мастерства. Я говорил, что у меня нет таланта, его у меня,

уюверьте мне на слово, нету а мастерства я добился. Мастер.

ство — это то, чего можно добиться, и как может быть извест-

ный мастер-токарь, прекрасный мастер-врач, так должен и может

быть прекрасным мастером педагог.

А что такое педагогический талан:т? Чего слоит педагогиче-

ский талант, если нет мастерства? Ничего не стоит. Я, конечно,

говорю о воспитательском таланте, отличие, скажем, от талан-

тов преподавательских. А мастерство —

это очень достижимая

вещь.

У меня был такой помощник — Тимофей Денисович Татарин.

Он со мной долго работал. Это было нежнейшее существо,

(хлопец),

:иначе он ни. к кому не обращался, как «хлопятки»

«девчатки». Это была полная мне противоположность. Хороший

учитель. Я взял его из сельской школы. Причем человек заме-

•чательной работоспос;обности, ИСКЛЮЧИтеЛЫГОЙ ловкости, многое

умеющий изготовить, над многим умеющий подумать. Его мню-

тие любили, но в его мягкости видели какое-то противоречие.

Г1отом он постепенђно вырос и стал моим заместителем. И вот

что удивительно. Я часто уезжал по делам, а он был на моем

месте. П'о нашим законам и традициям, пока я в' колонии, я

имею все права, а я уезжаю — все права переходят к нему. И

вот Тимофей Денисович научился у меня целому ряду приемов.

Я имел, надо сказать, грешные непедагогические приемы, любил

„иногда сказать: «чорт бы вас забрал!» Так что же вы думаете?

И он стал так говорить, но он говорил так:• «Чорт бы вас за-

брал» (тихим, мягким, добрым тоном). (Общий смех). И что

удивительно — это производило свое действие. В его характере

это было негодование, и все понимали, что он негодует. (Смех).

Это было мастерство. Я потом его спрашиваю: тут вот говорят,

ты кулаком стучал по столу и кричать не кричал а «честные»

слова говорил. А он МН!е отвечает: «Да я понарсчно робыв». То

еесТь человек по своей натуре приспособил к. себе внешние фор-

мы гнева (смех), и все говорили: «Ой\ сердитый Тимофей Де-

нисович!» Л это значит — нехорошо.

Так что я уверен, что все мы с вами — люди одинаковые. Я