60

ида оно собрано рутю цшомудренною , далеко уступаетъ

пвснв penriouoi. Коренясь въ чувствв и темномъ воспомипа—

первобытной отъ лона которой оно оторвано вре—

мепемъ и судьбой, не связанное, подобно заговору, чарод$й—

нымъ 3HaqeBieMb Формы, оно заинтересовано исключительно сво—

ииъ и въ передачв—свободно. Передавая строго

существенныя черты басни, какъ вымысла, оно способ—

но уклоняться отъ древнйго баснословнато текста—и тВмъ 60—

ле, чвмъ допе быть его жизненный путь. Зам•внить въ разсказв

одно слово другимъ, его синонимомъ, изъ числа атрибутовъ

опустиь незначительный по виду, (Шротъ рвчи передать дру—

гинь ему это возможно вольному вреда—

Hio, но именно ва столько же оно теряетъ въ своей цтн% для

ученаго миеолога, требующаго для своихъ поисковъ въ туман—

номъ царствв басни лишь вврнаго руководителя, указателя

Формы суть: сказка и былина. Какъ

сказка, такъ и былина имвють источникоуь древнюю

поввствуютъ о боготворимыхъ процессахъ, о 60—

жествв, отжившиъ свое время и превратностями языка низве—

денноиъ на степень герои, часто смертнаго, но первая

чистый миеъ по c0AepzaHio, вторая—возникла чрезъ сив—

миеа съ подъ BAiRHieMb ВЪ

устной рви. Герои русской басни (Ивань Царевичь, Емелюшка

дурачекъ, Ерусланъ Лазаревичь) и русской былины (Добрыня

Никитичь, Соловей Будимировичь, Илья Муромецъ)

ствевны во идеи, часто поименованы одинаково (ср. Ивань рус—

со богатырь, Ивань Гостиниый сынъ), и вс$ увидимъ

всио въ своемъ мвств, — изображають весну съ ея различныхъ

сторонъ, солнце; но сказка парить свободно надъ дм—

ствитељностью, какъ былина же

навротивъ прикована кь страны и имветъ характеръ

ckagaHiH Тлваго. Какъ же должна пользоваться npuaHieMb

филолоијя?