116

терав, продолжаетъ Bungenez, въ Цадиг%" это —

воварное и „остроумное“.

Тавъ говорить вритивъ Вольтера. Что же, однако,

находимъ? Овавывается, что не тольво идея и этого

романа, не тодьво эта манера „decrediter providence et la nier

tout doucement, cette accusation contre la providence insidieuse

et fne, принадлежитъ не самому Вольтеру, но и самая фабула

большой главы романа заимствована имъ цђдикомъ изъ источ-

нива общеизвђстнаго и весьма распространенваго. При

главы 80-й „Римсвихъ $agif - по Эстерлеа (стр. 396

и слтд., по русскому Князя Вяземсваго, гл. 2-я, стр.

62—69), вы невольно останавливаетесь, вс$чая что-то знаво-

мое, и если не съ перваго раза, то своро припомните, что

йчто подобное вы читали именно у Вольтера. Справляетесь

и находите вещь изумительную. Вса 20-я глава именно выше-

названнаго романа Zadig 1), „лучшаго романа Вольтера, наи-

боне полно и ц%достно воспроизводящаго его оригинальное

Mip0B033piHie" есть не что иное, вавъ буквальное noB'ropeHie

80-й главы „дТанШ" безъ малышаго намека на источнивъ.

Весь ц%дьвый и вполнВ законченный равсвазъ „Римсвихъ дгВя-

HiT о воварствт дьявола (de versatia diaboli, et quomodo

Dei judicia occulta sunt, въ руссвомъ — „о хитрости

дьаводьстей, и яво судьбы неиспытаны и сврыты суть)“ 2

и со всей его повторень у Вольтера безъ вса-

вихъ если не считать самыхъ незначительныхъ де-

талей. Чтобы не говорить бездовазательно, сд%лаемъ

текста 80-й главы (по Эстерди) и 20-й главы

романа „Цадигъ". У того и другого разсвазчива два дВйствую-

щихъ лица: пустыннивъ (у B0JbTepa—Zadig) и ангель (у Воль-

тера— „ангел, на время на себя видь пустынника

съ С'ђдою бордой до поясе, почему и самый разсказъ озагла-

вливается у Вольтера, вавъ и въ нТвоторыхъ „Тя-

Hir, „пустынникъ"). Пустыннивъ въ

вавъ и

Цадигъ у Вольтера, одинаково, предшествовавшими обстоятель-

ствами жизни побуждаемые кь ропоту на up0BubBie и сомнт-

въ право Божественнаго Промысла, удаляются изъ М'Ьстъ

1) См. Biblioth6que nationale: romans de Voltaire, t. VI. Paris, 187, рр.

я) У Вольтера была подъ руками повидимому другая редащја „JW.aHiA"

не та, которую находимъ въ Эстерлея, а та, переводъ которой со-

ставляеть русская редамја. У Водьтера разсказъ озаглавливается „пустын-

ниве, l'ermite, а въ русской „пустыннивъ и ангел“.