131

ponifI путь открываетъ опь другимъ страсТямъ и порокам(ь

своею Языкъ держптъ въ тискахъ, а худымъ

помысдамъ и дмамъ даетъ полный просторъ.,Ие обращая

падлежащаго на нечистоту собственной души, опь

осуждаетъ другихъ, чтвмъ зам-

кнутВД. Поэтому. многомодчадивымъ нужно иодтверждать,

чтобы они заботились пс только о томъ, каковы должны

быть по но н-пренмущественно-о топуь, каково

должно быть внутреннее пхъ такъ чтобы опи

60ЯАИСЬ со стороны бДПЖНИХЪ 6шФ,е за внутрен-

Hie поступки душевные, нежели норицакйж за внВппйе-сдо-

ва языка. Премудрый говорить: сине, моей премуДроспии

внилдай, моим.6 словесе.ђ[б прилагај[ уто твое, да со-

траниш,и лшсль благу (Прит. У, 1 п 2). Ибо ничего

нжъ въ пась уклончнћгВе нашего сердца,

которое каждый разъ пзмгьняетъ намъ п оставдяетъ йасъ,

только совращается съ пршаго пути на

худыхъ помысдовъ и увлеченШ. Посему н царь-пророкъ

Давидъ говорить въ одиомъ там»: сердце лше остави

мя (Псад. XXXIX, 13); а въ другомъ, пришедши въ себя,

такшљ образомъ: офите рабб твой сфДце свое, еже

помолипшся Кб пмбь (2 Цар. УП, 27). Итакъ, когда

мысль; чрезъ xopolllifi надзоръ, отрезвляется; тогда и

сердце, которое у пась такъ склонно разнымъ уверт-

камъ п уклончивости, пакъ бы ни удадпдось 'па «спирану

далече, на страну чуждую, снова возвращается п обрљ-

тается (Лук. ХУ, 13. 24. 32).

Надобно прп томъ замј;тпть, что чрезъ мвру молчали-

вые, подвергаясь какому-либо испытываютъ го-

раздо 66дьшую скорбь отъ того, что не хотятъ излить ее

въ словахъ предъ другими, тогда пакъ скорбныя чувство-

изливаясь въ тихой спокойной бесВдгВ, пе тгвснп-

дись бы такъ въ ихъ душгв} не сжимали бы такъ их*Ё