— 167 —

дерева не отдюиися отъ всего посторонняго, которое вос-

принималось в,мћстЬ съ нимъ, то и его на суж-

съ общимъ субъектомъ было бы невозможно; но какъ

о единстЛ образа мы знаемъ только черезъ

и слово, такъ и рядъ о предметћ связывается для

насъ тВмъ-же словомъ. Слово можетъ, слдовате.љно, одина-

ково выражать и чувственный образъ, и 110HHTie. Впрочемъ

человћкъ, времн словомъ, развв

только въ очень рыкихъ случаяхъ будеть разумМь подъ

нимъ чувственный образъ, обыкновенно же думаеть при немъ

рядъ отношенјй: легко представить сел, что слово солнце

иожетъ возбуждать одно только о свМломъ

солнечномъ круть; но нетолко астронома, а и ребенка или

дикаря оно заставляеть мысдить рндъ сравненјй солнца съ

другими приммами, т. е. боле или менгЬе совер-

шенное, смотря по мыслщаго, напр. солнце—мень-

ше (или же многимъ больше) земли; оно колесо (или имеВеть

сферическую форму); оно бдаго$тедьное или опасное мя

чедовгвка божество (иди безжизненная MaTepiH, вполнћ подчи-

ненная механическимъ законамъ) и т. д. Мысль наша, по

содержанјю, есть или образъ, или понятје•, третьяго средняго

между тВмъ и другимъ нмъ•, но на слова поня-

тЈемъ или образоиъ мы останавливаемся только тогда, когда

особенно имъ заинтересованы, обыкновенно же ограничива•

емся однимъ только словомъ. Поэтому мысль со стороны

формы, въ какой она входить въ c03H8Hie, можетъ быть

нетолько образомъ иди noHHTieMb, но и или

словомъ. Отсюда ясно слова кь понтю. Слово,

будучи средствомъ мысди, образа въ по-

само не составлеть ея содержанјя. Если помнится

центральный признакъ образа, выражаемый словомъ, то онъ,

какъ мы уже сказали, иМетъ не самъ по сел,

а какъ знакъ, символь если

съ 06pa30BaHieM'b теряется внутренняя форма, какъ

въ большей части нашихъ словъ, принимаемыхъ за корен-

выя, то слово становится чистымъ Yka3aHieMb на мысль,