— 38 —
во ве%мъ тогдашнимъ мусульманскимъ сектамъ и, но пршшдлежа въ
сущности ни кь одной изъ нихъ, принималъ изъ ихъ yqeHir лишь
то, что было согласно съ его Съ этой щЬлью онъ
входишь, какъ видно изъ бЈографическихъ cyhxbHil о немъ, въ
бес'Ьды съ представителямп главныхъ сектъ и толковъ
его времени. Такимъ HanpaB,TeHieMb отличалась, надо думать,
и открытая имъ въ Басрћ богословская школа. Въ пользу
такого мневтя говорить тоть несомн'ђнный фактъ, что названную
шкоду пос'ђщали приверженцы вс•Љхъ мусульманскихъ
сектъ, начиная съ. ультраортодоксальной и кончая мурджит-
свой и ваидитской. Даже нейрующпмъ и а•теистамъ не было
запрещено пос%щать школу Хасана, какъ это видно изъ одного
разоказа, дошедшаго до надъ благодаря заботливости Абуль-Маха-
сена. Изъ этого разс.каза мы узнаемъ, что извгЬстный поэтъ Фараз-
дакъ, своимъ крайнимъ и скверноедо-
Bi0Mb, нер•ћдко посјщалъ Хасана п забавлялъ его свии
неумеђстными выходками. Въ знакъ своей дружбы съ Хасаномъ и
даръд, имъ не нравилось это назва}йв еще и потому, что они вовсе
не хотћли, чтобы кь нимъ относшшсь мнимыя слова пророка
„Кадариты— маги этой общины“ ( ЬУЈ оф ) и
„ Кадариты суть враги относительно кадарад (
јј;ЈЈ И] (...s Остается, сд•Ьдовательно, предположить, что
прозвище „Кадаритыд было дано Мутазилитамъ ихъ врагами—сун-
нитами. Однако, что за ц%ль была у суннитовъ назвать своихъ
враговъ такимъ именомъ, которое ближе всего приличествовало имъ
самимъ? Для этого понятт, Штейноръ пред-
лагаотљ смдующее MbHio: „ Когда возникъ этотъ старый вопросъ
(о и свобод'Ь воли), говорить онъ, и съ нимъ на-
3BaHie самой «секты, то слово „кадаръ“ еще не :птЬдо точно опро-
л%леннаго .3HaqeRi51, относшщагося кь божественному предо-
wpeI(f.WHi10, но могло одинаково хорошо прилагаться какъ кь человПу,
такъ и кь Богу. Новоо yquie теперь и стремилось именно кь тому,
чтобы приложить этотъ самый „кадаръц и въ челов•Вку и черезъ