сир п я

259

СИРИЯ

а ряду с Малой Азией, Сирия, особенно береговая, уже давно находилась под

сильным влиянием олл1тнства п была эллинистической еще до Александра.

Хетгский элемент уже растворился под напором эллинства, иранства и арамей-

ского семитства, но хеттские культы не только были восприняты п продолжали в

Каппадокии и в Северной Сирии (Иерапо.тт,) привлекать поклонников, но и вышли

за пределы своих областей — уже в 225 г. Великая Мать спасла Рим от Аннибала,

а со времени Клавдия «фригийские» культы получили широкое распространение на

западе, Пользуясь покровительством государства п привлекая своим оргиастическим

характером в Риме, в Галлии, Африке и т. п. Мистерии Аттиса были распространены

по всему миру, конечно, в форме уже отошедшей от хеттской основы и прошедшей

чрез семитические 11 персидские влияния. Даже имя народа, создавшего ати культы,

было забыто: вместо хеттов, говоря о древнем населении Малой Азии, называли то

скифов, то амазонок.

Семитическое население Сирии состояло из хананеев, арамеев и арабов. Кроме

Финикии культурное главенство, поскольку оно не принадлежало грекам, было на

стороне арамейского элемента: на арамейском языке говорили и писали и в Иудее,

и в арабских царствах. Финикийские города их колонии держались своего

языка, памятники которого дошли до нас от этой эпохи в виде надписей, находимых

по всем берегам Средиземного моря. Другим важным нашим источником являются

теперь монеты. Это были не только орудия обмена, но и памятные медали, служившие

для у некопечпвания событий и носившие на себе изображения дорогих для города и

государства памятников и святынь. Мы паходпм на них и «Амросиевы» скалы в Тире,

п храм с, конусообразным фетишем в Библе, и подобный же храм в Пафе, и Сидон-

скип круглый камень-фетиш, везомый на колеснице; изображения богов (напр.,

шестикрылого Эла Библе) также встречаются на монетах, которые теперь впервые

дают нам такие ценные сведения о культе и религиозной архитектуре финикийских

городов. ()нп же свидетельствуют нам и о спле греческого влияния, так как, на ряду

с указанными изображениями, дают и совершенно греческие, напр., Иракла-Мель-

карта в Тире, морских божеств, иппокамов, храмов греческого стиля и т. п. Совре-

менным этим монетам памятником письменности следует считать творение Филона

библского, выданное автором за Произведение древнего мудреца Санхуииафона. Пи-

сатель-аллинист в. н. о. задумал написать на греческом языке, которым он владел

мастерски, историю Финикии с точки зрения уроженца Библа п с евгемеристдческой

тенденцией, До нас дош:та, благодаря Евсевию, часть, повествующая о космогонии и

теогонии и происхождении культуры. Несмотря на философскую и национальную

тенденциозность, делающую Финикию родиной религии и цивилизации, памятник

этот свидетельствует п о спле древней культуры, еще в это позднее время снабдившей

автора сведениями, подтверждаемыми археологическими данными; многие изноетип

Филона могут быть с успехом иллюстрированы монетами. В то же время нельзя

не заметить на его труде сильного влияния не только греческой философии, но и

библейских повествований. финикийские мифы, правда, сильно эллиниаованные,

сообщает еще и Нони, и даже Дамаский, а Менандр и Дий находят возможным де-

литься ва;кными историческими сведениями, почерпнутыми из тиреКих городских

летописей, которые они перепели на греческт•ј язык так же, как некий Лот перевел

древнего финикийского философа-атомиста — Моха. Таким образом, взаимный

пнтерес друг к другу финикиян и греков и, пожалуй, взаимные симпатии про-

должались. Одним из доказательств атого может служить следующая надпись, най-

денная в Афинах:

«4-го числа месяца мерзеха, в 15-й год парода сидонян состоялось постановление

сплопян об увенчании в собрании Шама-Ваала, сыгта Магона, которого народ поставил

над храмом постройкой притвора, золотым венком, весом в 20 дарико13, за то, что

он обстроил храмовой притвор п исполнил все, что ему следовало по службе. Это По-

становление должны начертать люди, поставленные над храмом, па высеченной плите

п щстанпть ее в ипостиле храма пред глазами людей, чтобы народ был сеидетелем.

Для отого они должны выдать из казны бога Ваала Сидонского 20 драхм полновесных,

чтобы знали сттдоняне, как умеет народ награждать людей, оказавших ему услуги».

Этот текст — один из самых поздних памд.тников финикийской письменности.

Он составлен спдонской колонией в Афинах в честь своего члена

— старосты храма,

которым обладала колония. Надпись датирована по сидонской городской аре 111 г.

. год освобождения от владычества Селевкидов; таким образом, 15-й год «на-

дон э. —

рода сидонян» соответствует 96 г. до п. э.

Городские эры в Финикии обязаны происхождением смутам прп последних

Селевкидах. Во время этих междоусобиц города, успевшие к тому времени вполне

уподобшгься греческим полптиям и большей частью уже не имевшие царей,. выходят

из повиновения. Арад принял автономную ару еще в 259 г.; монеты его и его берего-

вого пригорода Марафа дополнили сведения классиков о продолжительных войнах

этих двух городов, начавшихся с этого года п окончившихся только к римскому вре-

мени разрушением Марафа. Арад держался Селевкидов, Мараф — Птолемеев, и

ато отразилось между прочим на типе монет. Автономные монеты Берттта начинаются

с Антиоха Эпнфана и 1Тдут до. 140 г., когда город был разрушен Трифоном. Эра Тира—

126 г.; ара Сидона и Трлполя — 126. Городские автономии признали и римляне,

пстребившие на Ливане разбойников и уничтожившие полнившихся в городах (Библе,

Триполе) Антоний даже не согласился отдать Клеопатре Тир и Сидон, за

что ати города были ему преданы в его борьбе с Августом и наказаны последним (вре-

менным?) лишением автономии. Города при римлянах сохранили юрисдикцию и

управление финансами: они были организованы на аристократических началах

ценза; налоги н.%имались по римским провинциальным установлениям. Стоянки легио-

нов л колонии ветеранов еще более содействовали смешению культуры. При Адриане

появляется какой-то религиозный глава «Фг1нпкарх», религиозной метрополией де-

лается Тир, который и н эпоху Селевкидов, едва оправившись от погрома пра Алек-

Сандре, величал себя «матерью Сидпнян», в то время как Силон именовал себя «матерью

Каккабы (Карфа"ена), Иппопа, Кития п Тира», а вновь основанная Лаодикея Ливан-

— «метрополией Ханаана».

скан

Хотя ханаанский язык не уступал долго арамейскому и даже греческому, п следы

его употребления в Ц)пнпкии имеются еще от в. н. а. , но знакомство с греческим

языком и литературой было весьма распространено, и скоро Финикия ста,ла выста-

влятьпдеятелейнаэтом поприще на числа эллинизированных туземцев. Неоплатоник

Порфирий был тирянин Малх, географ Марин Тирский, вероятно, тоже был туземец,

Страбон и Свида называют нам целый ряд философов и историков, происходивших