— 61 —

фью всжъ (начадо индивидуализма) и вмгВстВ съ тВмъ и

Ммъ самымъ, чтобъ были 10дью каждаго (начало об-

щинности)» (стр. 135).

На схвдующей страниц'Ь г. Сбловьевъ опять повторяетъ, что

въ нормиьномъ сильнМшая индивидуальность додж-

на совпадать съ пожВйшею общинностью, и что въ этомъ

состоитъ существо свободной общинности, составляющей идеаль

что означаютъ эти Г. Соловьевъ пе-

редь этимъ объяснядъ намъ, что сииьнМшее щи-

видуаљности ведетъ кь отрицанЈю общинности, а поднМшее

общинности ведетъ кь индивидуальности,

впрочемъ ясно само по себ'В. Какимъ же образомъ эти начала

теперь сов“щаются, не ограничивая друть друга, а напротивъ,

развиваясь до самыхъ крайнихъ своихъ предковъ? Что за чудо

совершаетъ слово свободная общинность? Понятое такимъ

образомъ, не есть ли это начало тоже самое, что квадратный

кругъ, то есть, пустой звукъ, который додженъ ласкать слухъ

читателя, не представляя ему никакого опрефеннаго смысла?

Очевидно, что при крайнемъ одного изъ двухъ

эдементовъ, другой неизЛжно додженъ обратиться въ при-

дрань. Читая Н'Вскодько строкъ далтВе, мы улждаемся, то

именно это и происходить съ начадомъ свободы. Г. Соловьевъ

возвращается кь вопросу: какимъ образомъ существа

иогутъ быть ддя меня цжью и я дая нихъ? или какимъ

образомъ чужое благо можетъ быть вм'вст'в и моимъ?

Этотъ воиросъ, говорить г. Содовьевъ, подучишь уже новое

onpe$ueHie; это благо «опреджилось уже какъ биаго обще-

ственное, дающее жизни и дмтељности дицъ, подъ

необходимымъ yuoBieMb ихъ единства, или какъ такое, от-

носительно котораго суть одно. Этимъ устранено дичное,

субъективное начало нравственности въ его исключительности

и нравственность признана лишь какъ

внутренняя сторона нравственности общественной;этика субъев-