— 77 —

ный нравственный законъ. Г. Соховьевъ не только объявидъ

себя удовлет%ореннымъ этимъ выводомъ, но и поставит, его

верховною цјдью встВхъ чедолческихъ союзовъ. Почему же въ

объективной этикЬ совершенно неожиданнышъ для читатедя

образомъ, начадо осуществляется не

въ вид“ћ отвлеченно-нравственнаго союза, а въ видгв союза

юридическаго, представдяющаш тольКо НИЗШУЮ, отрицательную

степень нравственности? И почему нравственность, которая была

выведена изъ чистаго разума, вдругь относится кь обдасти

мистики и д“ается церкви?

Г. Соловьевъ объясняетъ это твмъ, что дюбовь, составднюшая

нравственности, не можеть найти полнаш приложе-

ни въ области эмпирической, ни въ области

въ первой, потому что въ Heii люди являются только какъ от-

случайныя, существа, съ безконечно раз-

нообразными эмпирическими цЮями, во второй что зОсь

наоборотъ, люди представляются только лакъ безплотныя лица.

11ервое не удовлетворяетъ любви, кань всеобщему, безусловному

закону, второе не соотвМствуетљ дюбви, какъ живой штчной

сил, между Вмъ какъ требуется именно тош и дру-

гаго (стр. 181—182). Но почему же это не можетъ

быть достигнуто обоихъ начадъ, BocnojHeHieMb

ихъ друљ другомъ? Любовь, какъ живая сила, составляетъ

естественное свойство tWl0Btka, же начало возво-

дитт, это свойство въ безусловный закону, чето же боле? Ни-

какой необходимости третьяго начала отсюда недьзи вывести, и

если 1'. Содовьевъ, въ противщлкйе съ предъидущими своими

выводами, изъемдеть нравственность изъ области

и относить ее кь обдасти мистики, оставивт, первому одно

отрицатеиьное начадо права, то это—рМиительно НИЧћМЪ не

оправданное

Для того чтобы показать кь нравственно-

сти и въ особенности кь той ея фор“, которая проявляется