— 146

своего знан\я. Если бы теперь религ\озныя идеи, подобно

прочимъ понятвп1ъ разсудка, были плодомъ д±ятельпости

только нашего мышлен\я, то и owh необходимо разд±лялн

бы участь всеВхъ прочихъ разума. убгвж-

денТ, не им±я обширнаго и круга распространетйя,

были бы какой либо философской школы, и даже

въ кругу философовъ изв±стнаго им±ла

бы для жизни не бол±е •того какое штЬютъ обык-

новепныя теоретическВ1 истины. Но совершенно иной характеръ

носятъ идеи. Истина и ворбще

религ1озныя истины представляются намъ господствующими

надъ умами и сердцами людей съ такою силою уб'ђдтельности,

какой никакъ не могли бы им±ть, если бы были плодомъ

разсудка. Если бы идея Божества была ДФломъ

разума, то опа оставалась бы на ряду съ другими понятјями

его, какъ изйстное представлете о первомъ начал± вещей,

удовлетворяющее знакйя, но никакъ пе могла

бы им±ть того могущественнаго, опред±ляющаго всю нашу

ф1тельпость зпаче:йя, какое она муЬетъ па самомъ

Она осталаль бы научною истиною, но не pe.MI'i03H010 идеею.

Бол±е или мешђе удовлетворяя разсудокъ въ его

послгЬдней причины она пе могла бы быть жпвымъ

началомъ многообразныхъ психической жизни,

которыя СОСТаВЛЯЮТЪ решпји. Эти явлепјя своею

жизненностПо и силою ясно показываютъ, что

идея опирается па бол±е твердомъ, чеЬмъ то, какое

могутъ дать выводы и разсудка.

Все сказанное нами зд±сь объ основной пстпн±—

истин'ђ Бож1я, само собою и кь

прочимъ kakifI фактически пред-

ставляетъ намъ исторјя религП1. Если та высочайшая истина,

которая вполпрЬ удовлетворяетъ нашего ума и

па уясне}йе и которой нашь разумъ употребилъ

столько трудовъ и. не могла бы сама по себ± быть

гарантированною т±мъ же разумомъ, не могла бы им±ть тЬхъ

свойствъ непоколебимости и всеобщности, илтђетъ опа

какъ религтзная идея: то что сказать о т±хъ

представленјяхъ, которыя оказываются рВшитејљно несостоя-

тельными прёдъ судомъ разума, а между т±мъ на опытгЬ

им±ютъ несравненно бојљшую твердость и уйдитедъность,