— 34 —

Такъ понимаемая антиномЈя субъективности и объектив-

ности видна не только въ томъ, что языкъ вообще служить

посредникомъ между Лицомъ и MiPOMb, но и въ томъ, кань

именно онъ усвояетъ человМ{у этоть MiPb: въ пестромъ раз-

чувственныхъ мысль открываеть за-

конность, согласную съ формами нашего духа, и связанное

съ нею 06aHHie красоты. съ тю:ъ и дру-

гимъ встрыаемъ и въ Вступая въ MiPb звуковъ языка,

мы въ то-же время не оставляемъ дмствите.љно насъ окру-

жающаго Mipa (такъ-что въ законности и красот% языка

опять сходятся противоположности субъекта и объекта). За-

конность въ языкгЬ, субъективное духа, сходное

съ законностью въ приро$, возбуждая и благород-

силы челов%ка, приближаетъ его кь фор-

мальнаго впечатлМйя природы, которая тоже (т. е. какъ и

языкъ) можеть представляться только духовныхъ

Подобнымъ образомъ «языкъ, посредствомъ свой-

СИД Ъ

ственной coqeTaHiHMb звуковъ ритмической и музыкальной

формы, возвышаеть и эстетическое (Schonheits-

eindruck) природы, перенося его въ другую (т. е. субъек-

тивную) область; но дМствуетъ и независимо отъ этого

настраивая душу однимъ

Р'Ьчи» 1).

Объективность (couacie мысли съ ея предметомъ) остается

постоянною цюью усиЈй челолка. Прежде всего человњъ

приближается кь этой Ц'Ьли субъективнымъ путемъ языка,

потомъ—онъ старается выдюить и эту субъективность и по

возможности освободить отъ нея нредметъ, хотя-бы даже за-

м'ћняя ее на другую, т. е. личную» 2). Такая не-

зависимо отъ своей конечной [Оли, есть уже великое $ло

языка, потому что она ведеть не только кь познанјю Mipa,

себя. То и другое находится во виимной за-

но и самого

висимости.

1) П). 61—2

263—4.