— 49 —

начатое внутри одного языка, вовлекаеть въ свой кругъ встЬ

остальные языки, т. е. что историческое H3blk03HaHie нераз.

дюьно со сравнительнымъ. Мысль о всЖъ языковъ

есть для такое-же великое какъ идея

человЫества—для И то и другое основано на не-

сомнмшой, хотя многими несознаваемой что начала,

развиваемыя жизнью отдгВльныхъ языковъ и народовъ, раз-

личны и незамгћнимы одно другимъ, но указывають на

и требують со стороны ихъ Въ противномъ слу-

ча#, т. е. если-бы языки были H0BTopeHieMb одного и того-же

въ другой cpaBHeHie ихъ не имюо-бы смысла, точно-

тап какъ lIcTopifl была-бы одною огромною, утомительною

если-бы народности твердили зады, не внося

новыхъ началь въ жизнь человћчества. Говорятъ обыкно-

венно объ исторической и сравнительной

это столько-же методы, пути сколько и основ-

ныя истины науки. Сравнительное и историческое изсЛдо-

ванје само-но-сеЛ было протестомъ иротивъ общей ЛОГИЧеСКОЙ

грамматики. 1{огда оно подрыло ея основы и собрало значи-

тельный запасъ частных'Ь законовъ языка, тогда только стало

невозможно примирить новыя фактическВ1 данныя со старой

Teopieh.• вино новое потребовало мВховъ новыхъ. На

двухъ науки стоить Гумбольтъ —

предво.злстникъ новой языка, не вно.ЈН'В освободив-

отъ оковъ старой. Штейнталь первый, какъ кажется,

показалъ въ ГумбольтЬ эту борьбу тещји и практики, или

вћрнће сказать, двухъ противоположныхъ а вмВстВ

и то, на которую сторону должна склониться поЛда, по суду

нашего времени.

Съ другой стороны не могла-бы внушить ни-

какихъ филологу, еслибы до-сихъ•норъ оставалась

описательною наукою. Всякая наука коренится въ наблюде-

и мысляхъ, свойственныхъ обыденной жизни; дальнм-

шее ея есть только рядъ вызываемыхъ

первоначальными данными, по того, какъ замыаются

въ нихъ несообразности. Тань и нервыя

А. Иот•бкл. Мысль и ивнвъ,

4